Последний довод королей

Следом шёл маленький мальчик. На спине у него висел круглый щит, слишком широкий для него, и двумя руками парень волочил огромный топор. Другой мальчуган шёл с копьём вдвое выше своего роста, над его головой качался блестящий наконечник, под которым в лучах солнца блестело золото. Мальцу приходилось поглядывать вверх, чтобы не задеть копьём за ветки.

— Я сплю, — пробормотал Ищейка. — Это сон?

Доу нахмурился.

— Если и так, то какой-то странный.

Они шли не одни, эти трое детей. Какой-то огромный хрен показался позади. На его огромных широких плечах лежала рваная меховая накидка, а с шеи до огромного жирного живота свисало большое ожерелье. Куча костей. Пальцы, как понял Ищейка, когда тот подошёл ближе. Человеческие пальцы, вперемешку с плоскими деревяшками, на которых были вырезаны непонятные знаки. Он ухмылялся, показывая жёлтые зубы за коричневой с проседью бородой, но Ищейке от этого легче не стало.

— Ох, бля, — простонал Доу, — пойдёмте назад. Назад на юг, и подальше ото всего этого.

— Почему? Ты его знаешь?

Доу повернул голову и сплюнул.

— Круммох-и-Фейл, кто же ещё.

Теперь и Ищейке захотелось, чтобы здесь вместо беседы оказалась засада. На самом деле это знал каждый ребёнок. Круммох-и-Фейл, вождь горцев, был, пожалуй, самым безумным ублюдком на всём чёртовом Севере.

Он шёл, мягко раздвигая копья и стрелы со своего пути.

— В этом теперь нет нужды, так ведь, прекрасные мои? Все мы друзья, или по крайней мере у нас одни враги, что даже лучше, а? Но там, на холмах, у нас полно врагов, не так ли? Видит луна, я люблю хорошую битву, но лезть на эти большие скалы, когда на вершинах засели Бетод и его жополизы? Это немного слишком для любого, а? Даже для ваших новых друзей с юга.

Он встал перед ними, и костяшки пальцев в ожерелье качались и постукивали. Трое детей остановились позади него, беспокойно сжимая своё огромное оружие, и хмуро поглядывали на Доу и Ищейку.

— Я Круммох-и-Фейл, — сказал он. — Вождь всех горцев. Или всех горцев, которые хоть чего-то стоят. — Он ухмыльнулся, словно случайно забрёл на свадьбу. — А кто же за главного в вашей весёлой компании?

Ищейка снова почувствовал то сосущее чувство, но тут уж было ничего не поделать.

— Эт я.

Круммох поднял свои брови.

— Да ну? Такой мелкий паренёк, и говоришь всем этим здоровенным парням, что к чему? Вот как? У тебя на плечах, должно быть, большое имя, так я думаю.

— Я Ищейка. Это Чёрный Доу.

— Странная у вас тут компания, — сказал Доу, хмуро глядя на детей.

— О, так и есть! И весьма храбрая! Парень с моим копьём — это мой сын Скофен. Тот, что с топором — это мой сын Ронд. — Круммох хмуро посмотрел на девочку с молотом. — А имя этого парнишки я не помню.

— Я твоя дочь! — крикнула девочка.

— Что, разве у меня кончились сыновья?

— Скен уже вырос, и ты отдал ему свой меч, а Скефт пока ещё слишком мал, чтобы чего-нибудь носить.

Круммох покачал головой.

— Вроде не очень-то правильно, что чёртова баба берёт молот.

Девчонка бросила молот на землю и пнула Круммоха по ноге.

— Тогда таскай его сам, старый козёл!

— Ай! — завопил он, хохоча и потирая ногу. — Теперь я вспомнил тебя, Изерн. Твой пинок быстро вернул память. Возьми молот, возьми. Самому маленькому достаётся самое тяжёлое, а?

— Па, хочешь топор? — Самый маленький паренек, пошатываясь, поднял топор.

— Хочешь молот? — девчонка подняла молот и оттолкнула брата плечом.

— Нет, мои дорогие, сейчас мне нужны только слова, а их у меня достаточно и без вашей помощи. Скоро посмо́трите, как ваш папа кое-кого убьёт, если всё пойдёт как надо, но сегодня топоры и молоты не понадобятся. Мы пришли сюда не убивать.

— А зачем вы пришли? — спросил Ищейка, хотя и сомневался, что хочет знать ответ.

— Прямо к делу, и не тратя время на дружелюбие? — Круммох потянул шею вбок, поднял руки над головой, поднял одну ногу и потряс ею. — Я пришёл сюда, потому что проснулся ночью, вышел в темноту, и луна шептала мне. В лесу, понимаете? Среди деревьев, голосами сов на ветвях. И знаете, что сказала луна?

— Что ты ебанутый? — проворчал Доу.

Круммох хлопнул себя по большому бедру.

— Для такого урода как ты, у тебя прелестная манера говорить, Чёрный Доу, но нет. Луна сказала… — И он поманил Ищейку, словно хотел поделиться тайной. — Что с вами тут Девять Смертей.

— А что если и так? — Логен тихо вышел сзади, положив левую руку на меч. С ним вышли Тул и Молчун, хмуро глядя на раскрашенные лица горцев вокруг, и на трёх грязных детей, и больше всего на их огромного жирного отца.

— Вот он! — взревел Круммох, вскинув толстый палец, похожий на сосиску. — Убери руку с меча, Девять Смертей, пока я не обоссался! — Он рухнул на колени в грязь. — Это он! Он самый! — Он пополз вперёд по кустам и вцепился Логену в ногу, крепко прижавшись к ней, как собака к хозяину.

Логен уставился на него.

— Отвали от моей ноги.

— Отвалю! — Круммох резко отпрянул и свалился в грязь на жирную задницу. Ищейка такого представления никогда не видел. Похоже, не врали слухи о том, что у него мозги набекрень. — Знаешь что, Девять Смертей?

— Да я много чего знаю, коли уж на то пошло.