Последний ход

Ханья бросила сигарету на пол и пристально посмотрела на мои руки, скрещенные на груди. Я расцепила их. Что-то мелькнуло в её глазах, что-то похожее на беспокойство или, возможно, сочувствие – а может, мне это показалось. Единственное, что я видела сейчас, – мрачный блеск понимания.

– Он оказал тебе тёплый приём во время регистрации, не так ли?

Потребовалось некоторое усилие, чтобы расслабить сжатую челюсть для ответа:

– Не смешно.

– Он же сделал это?

– Нет.

– Не лги старшим, малявка.

– Не обвиняй меня во лжи, старушка. Шах и мат. – Я не смогла удержаться от торжествующей ухмылки, пока она чихвостила меня по-французски. Кроме того, это не было ложью. «Тёплый приём» Протца не зашёл так далеко, как она думала.

– Ой вей, ты невыносима, – сказала Ханья, покачав головой и не сумев сдержать улыбки. Впрочем, улыбка тут же погасла. – Ты же не ента, Мария?

– Как я могу быть ентой, если даже не знаю, что это?

Она хихикнула:

– Точно, ты же нееврейка, я чуть не забыла. Ты не сплетница? Потому что Протц, возможно, и сможет защитить меня, если нас поймают, но я бы предпочла, чтобы об этом не узнали.

– Я ничего не скажу. Но теперь, когда я знаю, что такое ента, мне хочется стать ею, чтобы соответствовать этому титулу.

– Это мне расплата за длинный язык.

Ханья проводила меня обратно в мой блок. Пока мы шли, ветерок донёс до нас слабый, но легко узнаваемый аромат жасмина. Скорее всего, источник аромата был где-то рядом, но я не смогла найти его. Возможно, он находился где-то за колючей проволокой забора. Аромат отвлёк меня от непроходящей боли во всём теле, но пробудил боль иного рода. Она зачастую вспыхивала так неожиданно, что мне не удавалось вовремя усмирить её. Я ощутила нестерпимое желание оказаться там, где рос жасмин, где-то за забором.

Поскольку у нас было время до первого сигнала, я разложила шахматные фигуры – те же ветки и камушки, – и мы начали играть. Ханья, конечно, не была Верой Менчик, но она училась. Даже чемпионы когда-то были новичками.

Мы едва начали, но я махнула рукой, показывая, что она должна остановиться. Пока я переставляла её пешки, Ханья надулась.

– Я же только две фигуры передвинула, – сказала она.

– И они ослабили твоего короля, так что ты облегчила мне победу. Держи короля под защитой.

– Фрича ты так же натаскиваешь? – спросила она, качая головой, пока я делала первый ход. – Как ты стала его личным гроссмейстером?

Я аккуратно сменила позу, стараясь не задеть раны.

– Помнишь, ты спросила, почему меня пощадили? Пока Фричу нравится играть со мной в шахматы, он позволяет мне жить.

Ханья кивнула, затем сухо усмехнулась:

– Полагаю, нас обеих держат здесь для удовольствия.

Когда я ничего не ответила, она вздохнула и потянулась к своему коню.

– Это была шутка…

Чтобы помешать ей сходить, я накрыла её руку ладонью, но Ханья неожиданно отдёрнула её и уставилась на меня, как бы не зная, что теперь делать. Что-то дрогнуло, казалось, что её стена пробита и теперь ей открылась вся полнота реальности, принять которую было слишком тяжело, но затем она моргнула и вернулась в своё убежище. Даже рассмеялась, хотя это прозвучало немного натянуто:

– Только не говори, что беспокоишься обо мне.

– Всё, что мне нужно делать, – это играть в игру, – пробормотала я.

– В игру, от которой зависит твоя жизнь, если я правильно понимаю. В моём случае Протц – высокомерное ничтожество, но безвредное до тех пор, пока я делаю его счастливым. Фрич же… – Она замолчала и вопросительно приподняла бровь, пока двигала своего коня.

Я сомневалась, что Протц так уж безобиден, как хотела мне внушить Ханья, но решила ничего не говорить на этот счёт. Вместо этого я наклонилась поближе:

– Я могу доверять тебе, не так ли?

– Это зависит от обстоятельств. Ты бы доверилась тому, кто спас тебе жизнь?

– А ещё ты отвела меня к Янине, и иногда я думаю, что предпочла бы ещё одну порку её лечению. – Я улыбнулась, а у Ханьи вырвался смешок. Затем я перешла на шёпот: – Хочешь помочь мне добиться перевода Фрича?

Она ждала, как будто надеясь, что я возьму свои слова обратно. Когда этого не произошло, её глаза расширились.

– Ой гевальт, Мария, Фрич тебя по спине порол или по голове?

– Я серьёзно. Как ты и сказала, моя жизнь зависит от игры в шахматы, но если я смогу избавиться от Фрича первой, у меня будет шанс спастись. Кроме того, я не единственная заключённая, которая хочет, чтобы он исчез.

– Конечно, все мечтают, чтобы он исчез, но если комендант Хёсс не решит… – Ханья сделала паузу, её рот приоткрылся. – Не говори мне, что ты спровоцировала его на эту порку, только чтобы привлечь внимание коменданта.

– Не совсем так, – ответила я, изучая доску, прежде чем взять в руки ферзя. – Мне повезло.

– Очевидно, мы вкладываем в это слово разный смысл. – Она молчала достаточно долго, чтобы передвинуть ладью, которую я поставила под удар. – А если Фрич догадается, что у тебя на уме?