Посмертные записки Пиквикского клуба

Друг этот оказался очаровательным молодым человеком, немногим старше пятидесяти, одетым в голубой кафтан с блестящими пуговицами, черные панталоны и изумительно отполированные ботинки. На его шее, на короткой широкой черной ленте, висел золотой лорнет; в левой руке была зажата золотая табакерка; бесчисленные золотые кольца сверкали на пальцах; огромный бриллиант в золотой оправе блестел в его жабо. На нем были золотые часы и золотая цепочка с увесистыми золотыми брелоками; при нем — гибкая черного дерева трость с массивным золотым набалдашником. Его белье отличалось несравненной тонкостью, белизной и накрахмаленностью, его парик — несравненной глянцевитостью, чернотой и курчавостью. Его нюхательный табак назывался «смесью принца», его духи — «королевским букетом». Его губы всегда изображали улыбку, а зубы были в таком совершенном порядке, что и на малом расстоянии трудно было отличить настоящие от вставных.

— Мистер Пиквик, — сказал Даулер, — мой друг Энджело Сайрес Бентам, эсквайр, церемониймейстер Бата. Бентам — мистер Пиквик. Познакомьтесь.

— Добро пожаловать в Ба-ат, сэр. Какое, в самом деле, приобретение! Добро пожаловать в Ба-ат, сэр! Давно, очень давно вы не бывали на здешних водах, мистер Пиквик. Целую вечность. Замечательно!

Говоря это, мистер Бентам, эсквайр, держал мистера Пиквика за руку.

— Да, действительно, я не бывал на здешних водах целую вечность, — ответил мистер Пиквик. — Потому что, насколько мне известно, я здесь никогда не бывал.

— Никогда не бывали в Ба-ате, мистер Пиквик! — вскричал великий магистр, роняя от удивления руку мистера Пиквика. — Никогда не бывали в Ба-ате! Хи-хи! Вы, однако, шутник, мистер Пиквик! Недурно, недурно! Хи-хи! За-ме-чательно!

— К стыду своему, я говорю совершенно серьезно. Я здесь никогда не бывал.

— О! Понимаю! — воскликнул великий магистр. — Да, да... Прекрасно... Вы тот самый джентльмен, о котором мы слышали. Да, о вас мы знаем, мистер Пиквик, мы знаем о вас.

«Они, наверное, читали в проклятых газетах отчет о процессе», — подумал мистер Пиквик.

— Да! — продолжал Бентам. — Вы джентльмен, проживающий в Клэпем-Грине, которого разбил паралич вследствие неосторожного переохлаждения после принятия портвейна. Вы из-за острой боли не могли двинуться с места, выписали из Бата воду, разогретую до сорока градусов, — целую фуру бутылок, — выкупались, прочихались и выздоровели. Совершенно за-ме-чательно!

Мистер Пиквик не счел нужным рассеивать его заблуждение, а, воспользовавшись моментом, когда церемониймейстер замолчал, попросил позволения представить ему своих друзей.

— Бентам, — сказал мистер Даулер, — мистер Пиквик и его друзья здесь гости. Нужно вписать их имена. Где книга?

— Регистрационная книга почетных посетителей Ба-ата будет сегодня в два часа в галерее. Будьте так любезны провести ваших друзей в это великолепное здание, где они окажут мне честь оставить свои автографы.

— Хорошо, — ответил Даулер, — но мы засиделись. Пора идти. Я буду здесь через час.

— Сегодня у нас бал, сэр, — сказал церемониймейстер, напоследок вновь овладевая рукой мистера Пиквика. — Балы в Ба-ате — это минуты, похищенные у рая. Они пленяют музыкой, красотой, элегантностью, модой, этикетом и... прежде всего отсутствием торговцев, которые совершенно несовместимы с раем и которые устраивают собственные собрания в Гилдхолле каждые две недели, что по меньшей мере замечательно. До свидания, до свидания!

В назначенный час мистер Пиквик и его друзья в сопровождении Даулера отправились в Залы ассамблей и расписались в книге посетителей. Совершив непродолжительную прогулку по городу, пиквикисты возвратились в гостиницу «Белый Олень» и послали Сэма за билетами на бал.

Дойдя до указанного ему дома на Куин-сквер, он бодро постучался в дверь, которую тотчас же открыл напудренный лакей в роскошной ливрее.

— Здесь живет мистер Бентам, приятель? — осведомился Сэм Уэллер, нимало не смущенный ослепительным великолепием представшей перед ним фигуры.

— Что вам угодно, молодой человек? — высокомерно спросил лакей.

— Если он живет здесь, то отнесите ему эту карточку и скажите, что мистер Уэллер ждет, — сказал Сэм. С этими словами он спокойно прошел в вестибюль и сел.

Напудренный лакей оглушительно хлопнул дверью и величественно нахмурился; но ни хлопанье, ни нахмуривание не произвели ни малейшего впечатления на Сэма, который с явным одобрением рассматривал стойку красного дерева для зонтов.

Реакция мистера Бентама на визитную карточку, по-видимому, расположила напудренного лакея в пользу Сэма, потому что, возвратясь в прихожую, он дружески улыбнулся и сообщил, что ответ будет готов сию же минуту.

— Очень хорошо, — сказал Сэм. — Передайте старому джентльмену, чтобы он не очень потел. Мне не к спеху: я уже пообедал.

— Вы рано обедаете, сэр. Давно вы приехали к нам в Бат, сэр? Я не имел удовольствия о вас слышать.

— Я еще не произвел здесь сенсации, — ответил Сэм, — потому что я и другие светские джентльмены прибыли только вчера вечером.