Посмертные записки Пиквикского клуба

— Непременно! — ответил мистер Пиквик. — Разве вы не видите, я оделся для танцев?

Мистер Пиквик указал на свои шелковые чулки в крапинку и лакированные туфли с изящными бантами.

— Вы — в шелковых чулках! — игриво воскликнул мистер Тапмен.

— А почему бы и нет, сэр? Почему? — вспыхнул мистер Пиквик.

— О, разумеется, — поспешил исправиться мистер Тапмен, — нет никаких оснований, почему бы вам их не надеть.

— Полагаю, что нет оснований, сэр, полагаю, что нет! — сказал мистер Пиквик строго.

Мистер Тапмен, рассчитывавший посмеяться, понял, что это вопрос серьезный, и ретировался.

— Кажется, все готовы, — сказал мистер Пиквик, стоявший со старой леди в первой паре.

— Начинайте! — крикнул Уордль.

Первый такт двух скрипок и одной арфы и первое па мистера Пиквика... как вдруг — хлопанье в ладоши и возгласы: «Постойте, постойте!»

— В чем дело? — спросил мистер Пиквик, который остановился только потому, что смолкли скрипки и арфа, иначе никакая земная сила, даже пожар в доме, его не остановила бы.

— Где Арабелла Аллен? — раздался хор голосов.

— И Уинкль? — подпел мистер Тапмен.

— Мы здесь! — объявил сей джентльмен, выступая из угла со своей хорошенькой дамой, причем трудно было сказать, кто больше зарделся — он или юная леди с черными глазками.

— Довольно странно, Уинкль, что вы не встали вовремя на место, — с досадою заметил мистер Пиквик.

— Ничего нет странного! — ответил мистер Уинкль.

— Впрочем, — сказал мистер Пиквик, выразительно улыбаясь, когда его взор остановился на Арабелле, — впрочем, и я не вижу тут ничего странного.

Однако уже некогда было рассуждать об этом, потому что две скрипки и арфа принялись за дело всерьез.

Мистер Пиквик сорвался с места и устремился вместе со старой дамой в противоположный конец залы, громко притопывая в такт ногами. Старую леди, дошедшую до изнеможения, пришлось усадить в кресло. Ее заменила жена благодушного священника. Уже четырнадцать пар проделали фигуру, уже мистер Пиквик и его новая дама очутились в хвосте танцующих, а он все еще продолжал приплясывать на месте и смотрел на свою даму с самой обворожительной улыбкой.

Гораздо раньше, чем мистер Пиквик обнаружил признаки утомления, новобрачные удалились. Тем не менее был подан роскошный ужин, после которого гости долго не расходились. И когда на другое утро мистер Пиквик проснулся довольно поздно, он смутно вспомнил, что накануне пригласил человек сорок пять отобедать с ним t^ete-`a-t^ete в «Джордже и Ястребе», как только они появятся в Лондоне, а это мистер Пиквик правильно расценил как несомненный знак того, что прошлой ночью он упивался не только танцами.

Глава двадцать шестая Как пиквикисты познакомились и поддерживали знакомство с двумя милыми молодыми людьми, принадлежащими к одной из свободных профессий; как они развлекались на коньках и как закончился их визит

— Ну как, Сэм, мороз? — спросил мистер Пиквик своего фаворита, когда тот в рождественское утро вошел к нему в спальню с горячей водой.

— Вода в умывальнике покрылась льдом, сэр, — ответил Сэм.

— Суровая погода, Сэм, — заметил мистер Пиквик.

— Славная погодка для тех, кто тепло одет, как сказал полярный медведь, вставая на коньки.

— Я сойду через четверть часа, Сэм, — сказал мистер Пиквик, развязывая ночной колпак.

— Слушаю, сэр. Там внизу — пара костоправов.

— Кого, Сэм? — воскликнул мистер Пиквик, приподнимаясь на постели.

— Костоправов, сэр!

— Это что же такое, Сэм?

— Как, сэр? Разве вы не знаете? Всякому известно, что костоправ — это хирург.

— А!.. Хирург, вот что!

— Именно, сэр. Только эти внизу — еще не готовые костоправы; они еще в ученье.

— Другими словами, студенты-медики, так надо полагать?

Сэм Уэллер утвердительно кивнул.

— Я рад, — сказал мистер Пиквик, с размаху бросая колпак на одеяло. — Студенты — это славные ребята со зрелыми суждениями, основанными на наблюдении и размышлении, и хорошим вкусом, отточенным чтением и занятиями. Я очень рад их прибытию.

— Они курят сигары в кухне у камина.

— Ах, так! — заметил мистер Пиквик, потирая руки. — Избыток добродушия и жизнерадостности. Это я в них и люблю.

— Один сидит, задравши ноги на стол, — продолжал Сэм, — и хлещет бренди, не разбавляя, а другой, в окулярах, захватил между колен бочонок с устрицами и работает, как паровая машина, глотает и мечет раковины в парня, страдающего водянкой: он спит там в углу, возле камина.

— Эксцентричность гения, Сэм, — сказал мистер Пиквик. — Можете уйти.

Сэм удалился. Четверть часа спустя мистер Пиквик сошел к завтраку.

— Ну вот и он! — воскликнул Уордль. — Пиквик, это брат мисс Аллен, мистер Бенджамин Аллен; мы называем его Бен, и вы его так же называйте, если хотите. Этот джентльмен — его близкий друг, мистер...

— Мистер Боб Сойер, — подсказал мистер Бенджамин Аллен, и оба в один голос расхохотались.