Посох в цвету: Собрание стихотворений

Жаворонки в синем возжигают свечки.
То и дело свечки ставят по-над полем.
И пионы степи пламенные речи
Властно выкликают о широкой воле.

В сердце радость свищет, как на лапках суслик.

Солнце не устанет, кони не изменят.
И пролетки ловкой круговые щели
Бесконечность Бога безнадежно мерят.

СНЕЖИНКИ 1922 ГОДА

Солнце щурится, желтея сквозь туманы,
И лениво падает перекрестный снежок.
Из гигантской трубки кто-то над домами
В небо чуть пускает сиреневый дымок.

Я ушел из дома и брожу без цели.

Я смотрю, как трое дерево валят.
За веревку тянут. Слышу – заскрипело.
Рухнуло и стихло… Глухо говорят.

Слышало ты, сердце, как деревья стонут,

Старые деревья парков и дорог?
Из туманов синий приоткрылся омут
И последний падает белый пушок.

Вот бегут: старушка, мальчик и салазки.

– «Войтыл, поросенок, а теперь лимон:
Что – лимон?» А мальчик, растаращив глазки,
Видит – снег и солнце. Миру удивлен.

Миру удивляюсь и брожу, как пьяный,

Говорю снежинке вздорные слова.
Солнце желтое сквозь сизые туманы
Словно в полумаске улыбается едва.

1921

Венчанные кровавыми звездами,
Они песнь вольности широкую несут.
И на ветру развеянное знамя,
Пурпурное, гласит: «Они идут».

И мир взирал с надеждой и тревогой

На грозный труд тех роковых людей,
Что, повинуясь чьей-то воле строгой,
Искали неизведанных путей.

Европа порывалась и не смела,

И, мастера крапленых карт, вожди
Коварно говорили: «Не поспело»,
В зачатке убивая мятежи.

Мы кровью изошли на скудных нивах,

И побеждал красноармейский штык.
Но облака на небе были лживы,
И солнце всякий выпило родник.

С Поволжья ширится зловещий голод

И сердце слабое полно тоской,
Оно стучит – стучит, как тяжкий молот,
Взлетающий над крышкой гробовой.

Земля, насытясь трупами, устала.

Живые спорят с гробовым червем.
О, Русь, ты правды мировой искала,
И правда обернулась – костяком.

«Родитель мой король – он был в жестоком гневе…»

Родитель мой король – он был в жестоком гневе,
Когда пасти стада за речкой голубой
Я, королевский сын, к пастушке, робкой деве,
Однажды убежал весеннею зарей.

И как Адам в раю полурасцветшей Еве,

Так я отдался ей – и мудрой чередой
Скользили дни мои, и грезил змий на древе,
Пока я песни пел любви моей святой.

А в королевстве шли великие раздоры:

Король низвержен был, другой на трон воссел,
Но что мне до того? Я только песни пел.

И помню: раз мы с ней от королевской своры

Спаслись на дереве. Там, заплетясь гнездом,
Ласкал нас древний змий – и спали мы втроем.

9 ЯНВАРЯ