Посох в цвету: Собрание стихотворений

Новые соседи принесли нам жалобы новые,
Слова-то другие, а послушаешь – те же.
Ночью храпы иные, а сны, видно, наши, свинцовые…
Наши прошли вы этапы, наши канавы и межи.
Новые соседи, привет от старых пленников!
Только не горюйте слишком, не советую:
Жить здесь можно труднику, можно и бездельнику,
Есть куда направить лодочку отпетую.

Лодки наши, лодочки, с парусами рваными,

Бури-то вас бросили и рубили скалами…
Солнце где-то прячется, скрытое туманами.
Много горевали вы? То ль еще бывало нам?
Бросьте счет, товарищи: дни, недели, месяцы…
Не томи, друг, сердца, назад не оглядывайся,
Принимай без страха всё, что только встретится,
От сумы с тюрьмой, смышленый, не отказывайся…

КОРЕЙША

Провидец, скрывшийся безумьем, словно маской,
Он в шутку звал себя студентом хладных вод
И жил, утешенный какой-то дивной сказкой,
В больнице под ключом – Бог весть который год.
В чудачествах не знал ни меры, ни предела,
Сегодня – балагур, назавтра – глух и нем.
Брал приношения и раздавал их тем,
Над чьими душами нужда отяготела.

И много было в нем непонятых глубин…

Забьется в уголок, зачем-то камнем диким
С благоговением, с вниманием великим
Дробит бутылки там… Как маг и властелин.
Когда к нему порой ходили за советом,
Он на клочке писал неясные слова.
Он юродивым был и, может быть, поэтом,
И умер, преклонясь, как осенью трава.
………………………………………………

За гробом рос прибой задумчивых людей.

Шли плача и скорбя. Казалось, будто правил
Он сердцем простецов, кто любит горных фей…
И след сияющий по-над Москвой оставил.

МОЕЙ ЖЕНЕ

Мать четырех детей – двоих ты потеряла:
Порхнули ласточки из милых рук.
Мечтой скорбящею за ними ты витала;
Так облачко целует лунный круг.

И двое близ тебя: наш отрок и малютка,

А я в плену – и как могу помочь?
Томит грядущее: оно темно и жутко:
Холодная, всклокоченная ночь.

И пусть мне говорят, что я напрасно верю,

Что я не в силах Бога доказать, –
Пусть будет так! Я тайну сердцем мерю:
Я знаю, что такое смерть и мать.

НЕ ХЛОПОЧИ

День пережит – и слава Богу

Тютчев

Читай мои стихи… Я в них тебе виднее.
Забудь про шелуху печальную мою.
Я душу отдаю моей крылатой фее
И в ней тебя и мир ласкаю и люблю.

И что мне до того – я тощ или упитан?

Тюремной сырости души не умертвить.
Когда для песен я взлелеян и воспитан,
Я в беспредельности давно уж начал жить.

Не беспокой же тех, кто в мире власть имеет.

Так безразличен мне превратный мой удел…
Когда в душе моей весной незримой веет,
Мне только жалко их тупых враждебных стрел.

СЕКТАНТ. (Откровение, гл. 11, ст. 2-3).