Посох в цвету: Собрание стихотворений

Вырастал наш Павел крепким; был спокоен, много спал;
Был веселый, – лапкой цепкой он с медведиком играл,
Любовался травкой малой, синий венчик васильков
Созерцал благоговейно в час весенних вечеров.
Позже, музой посещаем, сочинял порой стихи
И почитывал с охотой про отцовские грехи
(Впрочем, то, что папа-цензор, испытуя, пропускал;
Жгучим эросом младенца греховодник не питал).
Издавал малец газету с гордым именем «Шалун»,
В ней он сказку нацарапал… Рос писатель в нем иль лгун?
Лгун пытливый и правдивый, как поэту надо быть –
Часто строчит день-то целый, позабудет есть и пить.

III. «С революцией настала Павлу новая пора…»

С революцией настала Павлу новая пора.
Вся семья-то выезжала из широкого двора.
Нужно было осмотреться, становясь на новый путь,
Нужно было с новым веком столковаться как-нибудь.
Деревенское приволье городским сменив домком,
Он узнал малютку Славу с черной коской и глазком.
Славе Павел был представлен. Был он розов и смущен.
Он еще не знал то слово: вероятно, был влюблен.
То ли шалость, то ль стремленье преклониться, полюбить.
Пили рядом чай, варенье предлагал, чтоб услужить.
Убегали в садик малый, в уголке искали тень.
На малютках-креслах тихо ворковали в ясный день.

IV. «Так роман был первый начат, и конца роман не знал…»

Так роман был первый начат, и конца роман не знал.
Волн быстрей дни нашей жизни, и Павлуша поспешал.
Смерть пришла, как тень внезапна, и ребенок наш угас,
Он, рожденный в день прекрасный и в счастливый тихий час.
Он лежал в гробу прозрачный и как будто говорил:
«Плачьте, плачьте, я-то знаю, что свое здесь совершил,
Заключил я краткий век мой, но успел всё испытать,
Всё, что сердцу нужно было и на чем лежит печать
Жизни вечной… Всё святое полюбил я в ранний час,
Оттого иду спокойно и в душе лелею вас.
Между нами нет разлуки, только крепче связь с Отцом».
Так, казалось, говорил он просветившимся лицом.

V. «Провожали гроб ребята и девули без числа…»

Провожали гроб ребята и девули без числа.
Между ними, как вдовица. Слава юная прошла,
И была она прекрасна, словно белой розы цвет.
Лета день был теплый, ясный — он был дан тебе, поэт,
Чтоб печаль тобой любимых озарялася лучом
И кропился, как елеем, дух, пронизанный мечом.
Вот и вся поэма Павла, я писал ее затем.
Что во сне склонился милый и спросил он: «Папа нем?
Пусть напишет он про сына, не смущается концом,
Пусть собрата видит в Павле. Сочиняем мы вдвоем.
Сократи что больно было, вникни в светлый детский мир:
Нас, поэтов, ведь могила не лишает звонких лир».

AD ROSAM PER CRUCEM [4]