Посох в цвету: Собрание стихотворений

Всё темнее сердце и печальней,
Но к Тебе, упорствуя, стремлюсь.
Как лоза завьет колонну пальмы,
Я вкруг воли Спаса обовьюсь.

Никогда б не ведать мне исхода,

Не дойти до Божьего крыльца,
Если б Ты, предвечная Свобода,
Не приял тернового венца.

Если б, багряницей облеченный,

Ты не стал позорищем для слуг
И, на крест рабами вознесенный,
Не простер широко бледных рук.

И в борьбе с властителем упорным

Нам ясней Любовь твоя, Христос, –
На кресте обугленном и черном
Расцветет венок пурпурных роз.

ПОДРАЖАНИЕ КАМПАНЕЛЛЕ

Народ наш величав, как некий светлый бог
С неисчерпаемой и творческою силой,
Но чудно правит им ребенок злой и хилый,
Велит ему – несет то камень, то песок.

Тирану низкому он выстроит чертог,

На дикий клич его забудет страх могилы –
Пойдет колоть людей, как сноп, что колют вилы
И в слепоте своей <замкнет> себя в острог.
И дело страшное! Когда к нему приходит

Вернейший друг его и говорит: «восстань!»,

Безумно в друге он обидчика находит
И яро на него свою подъемлет длань.
А тот – ничтожный царь, что ядом зелья травит,
Смеется в высоте и черту свечки ставит.

СЛЕПОЙ

Слепой от малых лет, старик убогий, с палкой,
По коридорам он бродил часами;
Своим незрячим взором жуткий, жалкий,
В шубейке порванной был одинок меж нами.

Как он попал сюда? Чем согрешил? Болтали,

Что обладал он памятью лукавой
И выдавал партийных… Тут кивали
На приходящего… Такой печальной славой

Был окружен слепец. Но многим он казался

Почти что ведуном. Он сны соседям
Истолковать умел и тихо улыбался
В отрывистой и сумрачной беседе.

Он в камере своей всех поименно помнил,

Знал святцы наизусть, был сам календарем.
И если жизнь нам делалась истомней,
Он утешал словами: «все умрем».

ВЕЧНОЕ. Сонет

Пока забвение стыда
Как ткань гнилая не порвется
И многоглавая беда
Змеей вкруг мира грозно вьется,

Во дни, когда растет вражда,

И с братом брат безумно бьется,
И злое слово никогда
Пугливым сердцем познается,

На рубеже предельных мук,

Когда целующий – Иуда, –
Порвется пестротканый круг,

Нежданное свершится чудо,

И расцветет, как белый крин,
Из сердца мира – Божий Сын.

АИД

Они вскрывали мощи Иосафа
И видели в них только прах и тлен.
Пусть так! Когда Христа постигнул плен,
Что видел в нем надменный Каиафа?

Пусть Иосафу до Христа далеко,

Пусть мощи – только тень Святой Любви;
Но, если миру Бог сказал «живи!»,
Свирепей змия пламенеет око.

Змий, миру подаривший древле тленье,

Влечется лишь к тому, что создал сам.
Бессильному войти в лучистый храм –
Тому в гробах и сила и значенье.

ВОРОБЬИ