Пост-капитан

— А, проводите его сюда, Роули, — воскликнула Сесилия. — Я пока займу его. Дорогой доктор Мэтьюрин, как поживаете? Откуда вы здесь? Вы знаете, я в таком восторге! Что за великолепные новости о дорогом капитане Обри и «Фанчулле»! Но подумать только, бедный «Поликрест» совсем затонул — но вы всё же спасли ваши вещи, я надеюсь? О, как мы были рады прочесть всё это в «Газетт»! Мы с Софи взялись за руки и прыгали по розовой гостиной как овцы, и кричали «Ура, ура!» Хотя у нас тут такое — Боже, доктор Мэтьюрин, такое дело! Мы плакали и плакали, я вся опухла и выглядела ужасно на адмиральском балу, а Софи и вовсе не пошла, но немногое потеряла — такой дурацкий бал, все молодые люди торчат в дверях, а танцуют одни старикашки — танцы, называется — по порядку чинов. Я всего-то раз и станцевала. О, как мы плакали — все платки насквозь промокли, уверяю вас — ещё бы, это так печально. Она могла бы подумать о нас. Да мы людям в глаза теперь не сможем смотреть! Я думаю, она очень некрасиво поступила — она должна была подождать, пока мы не выйдем замуж. Я думаю, она… о нет, я не должна вам этого говорить — вы ведь, кажется, когда-то ею немного увлекались, давным-давно — правда?

— Кто же вас так расстроил?

— Ну, Диана, конечно. Вы не знаете? О Боже.

— Пожалуйста, расскажите же.

— Мама сказала мне даже не заикаться об этом. И я не буду. Но если вы мне обещаете никому не говорить — я вам скажу, шёпотом. Ди пошла на содержание к этому мистеру Каннингу. Я думала, вы удивитесь. Кто бы мог подумать? Мама не подумала, хотя она такая умная. Она была в страшной ярости — до сих пор злится. Она сказала, что это порушило наши шансы на выгодное замужество — сущий скандал. Не то чтобы мне так уж нужно выгодное замужество, но и старой девой я не хочу остаться. Совсем даже наоборот. Тихо, её дверь стукнула — она спускается. Я вас теперь оставлю, не буду третьей лишней. Я, может, не шести футов росту, но, по крайней мере, никто не скажет, что я мешаюсь. Вы не скажете ей ничего, правда? Помните, вы обещали.

— Софи, дорогая, — сказал он, целуя её. — Как вы? Я сразу же отвечу на все ваши вопросы. Джека произвели в пост-капитаны. Мы прибыли на вон том фрегате, что стоит возле маленького островка. Это временное командование.

— Какой фрегат? Где? Где?

— Смотрите, — сказал Стивен, поворачивая на подставке большую медную подзорную трубу адмирала. — Вон он, разгуливает по квартердеку в своих старых нанковых штанах.

В светлом кружочке Джек расхаживал от среза квартердека до кормовой карронады и обратно.

— О, — воскликнула она. — У него голова забинтована. О нет — неужели снова его бедные уши?.. — пробормотала она, наводя резкость.

— Нет-нет, просто кожа на голове сорвана. Не больше дюжины швов.

— Он сойдёт на берег? — спросила она.

— Нет, не сойдёт. Сходить на берег, чтобы его арестовали за долги? Настоящий друг удержал бы его от этого силой, а женщина, которая питает к нему дружеские чувства, не стала бы его об этом просить.

— Да-да. Конечно. Я забыла…

Всякий раз, когда он поворачивал, он бросал взгляд на Маунт Эджкамб, официальную резиденцию адмирала Хэддока. Ей показалось, что их глаза встретились, и она отвернулась.

— Что, не в фокусе? — спросил Стивен.

— Нет-нет. Просто вот так исподтишка подглядывать — нехорошо. А как он вообще? Я так рада — и растерялась — всё так внезапно — я понятия не имела. Как он? И как вы? Милый Стивен, вы-то как?

— Очень хорошо, благодарю вас.

— О нет, какое там хорошо. Идите, идите сюда и присядьте-ка. Стивен, Сисси проболталась?

— Пустяки, — сказал Стивен, глядя в сторону. — Скажите мне, это правда?

Ответить она не смогла, но села рядом и взяла его за руку.

— Теперь послушайте, милая… — сказал Стивен, отвечая на её пожатие.

— О, прошу прощения, — вскричал адмирал Хэддок, просовывая в дверь голову и тут же отступая назад.

— Теперь послушайте, милая. Этот фрегат, «Лайвли», должен отправиться вверх по Ла-Маншу, к Нору, со всей этой солдатнёй. Он отплывёт, как только они будут готовы. Вы сегодня же днём должны отправиться на борт и попросить его подвезти вас до Даунса.

— О, я никогда, никогда не смогу сделать такое. Это было бы очень, очень неподобающе. Прямолинейно, откровенно, дерзко и неуместно.

— Вовсе нет. Вместе с сестрой — совершенно уместно, самое обычное дело. Давайте, милая моя, начинайте укладывать багаж. Теперь или никогда. Через месяц он может быть уже в Вест-Индии.

— Никогда. Я знаю, вы мне желаете добра — вы такой милый, Стивен — но молодая женщина просто не может сделать подобное.

— У меня сейчас нет времени, совсем нет, acushla[121], — сказал Стивен, поднимаясь. — Послушайте же. Делайте как я вам говорю. Уложите шляпки, отправляйтесь на борт. Теперь же. Теперь — или между вами окажутся три тысячи миль злосчастного солёного моря и потерянные годы.

— Я так растеряна. Но я не могу. Нет, ни за что. Не могу. Может быть, я не нужна ему… — Слезы, наконец, прорвались: она отчаянно сжала в руках платок, тряся головой и приговаривая: «Нет, нет, никогда».