Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

• «устойчивая рациональная иерархия» нарушена. Члены приемной политической семьи свободно проникают в нижние и верхние уровни государственного управления; централизованный и полностью субъективный способ принятия решений о продвижении по службе начинает преобладать по мере того, как нормативная система заменяется дискреционными механизмами, в основе которых лежат политические интересы. Если эластичные законы все еще слишком тесны для того, чтобы приемная политическая семья могла реализовать все свои предпочтения в плане кадровой политики, она формирует «нормативную» среду путем создания индивидуализированных положений, чтобы эта среда удовлетворяла ее потребностям целиком;

• значение «профессионального обучения (как нормы)» умаляется. Когда это необходимо, на должность, которая ранее предусматривала обязательное наличие определенных профессиональных компетенций, может быть назначен человек, ими не обладающий;

• помимо «стабильного содержания», человек, поднимающийся по социальной лестнице и достигающий областей, выходящих далеко за пределы легальных источников дохода, получает также различные льготы и имущественные права.

Одним словом, веберианские черты профессионального бюрократического управления либо регрессируют, что происходит, как правило, в самом западном историческом регионе, где эти черты изначально существовали, либо не формируются вовсе, что происходит, как правило, в двух других регионах, где смена режима оказалась заменой лояльности партии и формальной иерархии на личную лояльность и неформальную иерархию. Тем не менее в таких случаях влияние бюрократии на приемную политическую семью нельзя недооценивать. Действительно, в случае номенклатурных кланов [♦ 3.6.2.1] патрональная бюрократия находит место для большей части бывшей номенклатуры, и поэтому патрональная бюрократия сама по себе является мощной ветвью правящей элиты. Как пишет Николай Петров, в номенклатурном клане Путина, который, как отмечалось ранее, следует рассматривать в качестве приемной политической семьи под патриархальным господством верховного патрона, «отсутствует ‹…› конкуренция между двумя вертикалями власти, – коммунистической и чекистской, – которая обеспечивала значительную внутреннюю прочность [первоначальной коммунистической номенклатуре]. С определенной долей упрощения можно сказать, что при Ельцине ослабленная административная вертикаль взяла на себя функции партийной вертикали, а вертикаль чекистов была урезана, но осталась в подчинении у Кремля. При Путине административная и чекистская вертикали были значительно усилены и фактически слились, причем чекистский компонент впервые стал играть доминирующую роль»[387].