Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

По мере движения от демократии к диктатуре внимание властей смещается с прав людей на права государства. Отсюда вытекают две важных особенности диктатуры в плане отношения к протестам: (1) протест криминализован, то есть государство считает протестующих преступниками; и (2) наказание, предусматриваемое государством для протестующих, непропорционально тому ущербу, который они могли бы нанести своими действиями другим людям. Несоразмерность наказания преступлению, несомненно, является естественным следствием того, что государство уделяет основное внимание своим правам, а защита власти для него важнее, чем безопасность общества. В результате протестующие почти всегда платят очень высокую цену, поскольку вместо пропорциональных мер их ожидают карательные. Подобное отношение демонстрируют и патрональные автократии, где за мирные протесты и относительно мелкие правонарушения следуют серьезные наказания[710], однако то, насколько эта цена возрастает, нагляднее всего демонстрируют полюса нашей шкалы. Так, в коммунистических диктатурах протесты абсолютно незаконны, и любой человек, то есть объект, который попытается организовать или поддержать протест, подлежит уголовному преследованию со стороны партии-государства. Как мы упоминали ранее, в условиях позитивного подкрепления организаторы протеста должны убедить людей заплатить определенную цену, под которой в либеральных демократиях понимают такие вещи, как, например, свободное время, которое потребуется потратить на протест. Однако в коммунистических диктатурах свободное время, которым нужно пожертвовать, измеряется не часами, проведенными на открытом воздухе, а годами, проведенными в закрытом помещении.

Как правило, меры подавления протеста (демобилизации) включают в себя преследование, слежку / шпионаж, запреты, аресты или физическое насилие[711], а также более изощренные средства, которые могут применяться как государственными, так и частными акторами[712]. В рамках нашей концептуальной структуры, которая фокусируется на режимах и в значительной степени опирается на бинарную оппозицию формального – неформального [♦ 2.2], нас интересует, наделено ли государство законными полномочиями использовать такие средства, а также то, каким образом оно создает нормативно-правовую базу для их использования. Конституционное государство, действующее исходя из общественных интересов, сталкивается с проблемой конфликтующих прав и решает ее, добиваясь сбалансированности прав. Она заключается в том, что законодательные органы, разрабатывающие нормативно-правовую базу, и судьи, которые выносят решения в спорах, стремятся создать систему, в которой каждое базовое право и свобода остаются действительными, то есть ни одно из них полностью не подавляет другие[713]. Однако патрональные автократии идеального типа добиваются скорее «несбалансированности прав», при которой государство апеллирует к менее угрожающему его власти праву, чтобы оправдать подавление другого права, которое оно считает для себя более опасным. Другими словами, когда происходит столкновение прав, мафиозное государство идеального типа принимает решение в пользу того, которое представляет меньшую угрозу его политической стабильности. И хотя забота правителей – это защита власти, они могут использовать риторику защиты общества, то есть рассуждать о праве людей на безопасность и мирную жизнь, и якобы во имя этого подавлять все виды «подрывной» деятельности оппозиции. Таким образом, несмотря на то, что конституция предоставляет базовые права, обычное законодательство, определяющее реальную расстановку сил, ущемляет права, более важные с политической точки зрения (см. Текстовую вставку 4.3).

Текстовая вставка 4.3: Несбалансированность прав в путинской России