Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

В то время как небольшое количество радикалов может считать режим нелегитимным практически в любой момент времени, протест против легитимности, в котором участвует большая масса людей как умеренных, так и радикальных взглядов, как правило, следует за вопиющим нарушением процесса публичного обсуждения. В посткоммунистическом регионе подобные протесты привели к так называемым цветным революциям [♦ 4.4.2.3]. Поводом для них чаще всего становится фальсификация итогов голосования, то есть нечестный подсчет голосов государственным аппаратом[727]. После такого вопиющего нарушения легитимность режима, по крайней мере в глазах растущего числа оппозиционеров, фатально снижается, а люди начинают выходить за формальные рамки публичного обсуждения. Кроме того, тот факт, что правящая политическая элита пресекает публичное обсуждение, является безошибочным признаком того, что она заранее знает, что не сможет выиграть в публичном споре (см. Текстовую вставку 4.4). Как отмечает Юлия Герлах, требования протестов против легитимности фокусируются «либо на проведении повторных выборов, либо на признании победы контрэлиты. В любом случае, доминирующим требованием является отставка текущего правительства, а более программные требования опускаются»[728]. Таким образом, протесты против легитимности заменяют собой процесс мирной смены власти в том смысле, что оказывают давление на руководство, вынуждая его уйти в отставку и позволить оппозиции взять власть. Валери Банс и Шэрон Волчек утверждают, что протесты против легитимности сигнализируют лидерам о том, что удержание власти вопреки поражению на выборах становится все более дорогостоящим мероприятием. В некоторых посткоммунистических автократиях (например, в Сербии в 2000 году) такие протесты сыграли важную роль в том, чтобы вынудить действующее должностное лицо признать свое поражение[729].

Текстовая вставка 4.4: Послевыборные демонстрации

Усиление репрессий в реальности может свидетельствовать о слабости государства, а не о его силе. Репрессии в глазах оппозиционеров и других наблюдателей могут быть признаком того, что режим вынужден идти на отчаянные меры, чтобы предотвратить потерю власти. В то же время такие действия могут заставить граждан, оппозицию и даже союзников режима почувствовать, что он зашел слишком далеко. [Этот] аргумент помогает объяснить ‹…› наличие многолюдных демонстраций после выборов. [В] середине 1990-х такие демонстрации произошли в Хорватии и Сербии после местных выборов, результаты которых власти пытались аннулировать, в Беларуси после президентских выборов 2001 года, а также в Армении и Азербайджане после выборов 2003 года. [Выборы] выражают действия в виде результатов, и эти результаты не просто показывают итоги голосования, но и выносят наглядный вердикт по таким важным вопросам, как уровень поддержки режима, его право на управление государством и, в более общем плане, качество жизни и демократии. Именно по этим причинам частота и масштаб массовых мобилизаций изменяются в соответствии с электоральными циклами, а фальсификации на выборах, по-видимому, способны отлично выводить людей на улицы. В случае фальсификаций украденные выборы усиливают общественное недовольство и тем самым формируют большое и возмущенное «сообщество ограбленных избирателей»[730].