Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Хотя все члены политических корпораций, несомненно, пользуются предоставляемыми им преимуществами, они при этом лишены тех свобод, которые были бы присущи «феодальному» аналогу их сословия. Они не реинкарнации традиционного феодального «дворянства», обладавшего неотчуждаемыми правами. Скорее многие госслужащие и новоиспеченные чиновники пополняют ряды простых смертных и вынуждены подчиняться железному порядку, в рамках которого те работают и живут. Кроме того, в отличие от профессиональных палат в либеральных демократиях, которые, даже несмотря на порой такое же принудительное членство, играют важную роль в контроле за качеством (защита прав потребителей и регулирование рынка), палаты мафиозного государства являются государственными организациями, обеспечивающими лояльность. Таким образом, профессиональные палаты являются организациями – «приводными ремнями» [♦ 3.5.2]: они не могут диктовать свои условия и служат лишь формальной основой для вербовки в команду и изгнания.

Наконец, в коммунистических диктатурах отсутствуют независимые организации, которые напоминали бы группы интересов, вызывающих «изменения извне». В исполнении такой роли, действительно, нет нужды, поскольку за пределами партии-государства не существует никаких структур, а управление и наблюдение частично осуществляются официальными профсоюзами – «приводными ремнями»[739]. Напротив, в патрональных автократиях, как правило, существует ряд сфер, до которых не дотянулось организованное надполье. В физическом смысле система также не является закрытой по сравнению с коммунистическими диктатурами, которые демонстрируют закрытость как с точки зрения возможности покинуть страну, так и в плане государственного контроля за всеми сторонами жизни. Чего стоит одна уголовная статья за тунеядство («социальный паразитизм»), существование которой указывает на то, что коммунистическое государство не только определяло, какую позицию может занимать индивид, не только регулировало условия его повышения, но и не позволяло никому исчезать из системы; у каждого было зарегистрированное в ней место. Тотальный контроль по заветам марксизма-ленинизма пронизывал все общество. В противоположность этому патрональные автократии прагматичны и концентрируются только на вопросах, имеющих отношение к политической стабильности: узловых точках принятия решений, торговых операциях и, конечно, сетях, которые сплетены вокруг них в масштабе всего общества.

4.3.2.4. Партийные системы с патрональным и непатрональным типом деления на партии

Перемены, вызываемые извне, предполагают смену политического курса через смену акторов. Другими словами, акторы, не входящие в правящую политическую элиту и желающие изменить статус-кво, стремятся сделать это, сместив тех акторов, которые принимают ключевые решения. Один из возможных способов сделать это, а именно индивидуальный вход в политическую элиту, описан в предыдущей главе. В либеральных демократиях он подразумевает присоединение к правящей демократической партии; в патрональных автократиях – стремление быть принятым в приемную политическую семью. Наконец, в коммунистических диктатурах люди с политическими амбициями вступают в партию-государство [♦ 3.3.7]. Однако у этого способа есть серьезные недостатки с точки зрения возможности изменений. Хотя индивидуальный вход, как правило, предполагает низкий проходной барьер, на начальном этапе он предоставляет минимальные властные полномочия (а часто – полное их отсутствие). Следовательно, если кто-либо хочет изменить статус-кво изнутри, он должен потратить много времени и усилий, чтобы покинуть нижний уровень (формальной или неформальной) иерархии и получить более высокую позицию с возможностью принимать решения.

Другой, более очевидный метод заключается в том, чтобы конкурировать с другими за право сменить на постах людей, ответственных за принятие решений. В конкуренции могут принимать участие коллективные акторы, то есть партии, типология которых дана в Главе 3 [♦ 3.3.7–9]. Как мы отмечали ранее, в коммунистических диктатурах партия-государство является единственным законным обладателем власти, а следовательно, никакая другая партия не может на нее претендовать. Это напрямую следует из официальной коммунистической идеологии в целом и неэлекторальной гражданской легитимации в частности. Иными словами, никакие оппозиционные партии не допускаются, и ни один объект партии-государства не имеет законного права создавать политические партии и конкурировать с ней. Следовательно, такие системы обычно называют однопартийными или тоталитарным монопартизмом[740].