Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1

Анализируя референдумы на постсоветском пространстве, Рональд Хилл и Стивен Уайт «с удивлением отмечают ту регулярность, с которой проводятся референдумы ‹…› для поддержки недемократических режимов и лидеров, а также обхода ограничений, налагаемых на их власть»[794]. Например, в 2009 году в Азербайджане проводился референдум по 29 поправкам к конституции, включая отмену ограничения на количество президентских сроков и ряд мер, которые в еще большей степени сконцентрировали власть в руках верховного патрона Ильхама Алиева. Этому референдуму предшествовало не демократическое обсуждение, а кампания, формирующая лояльность, запугивание избирателей и всех тех, кто выступал против реформы конституции[795]. Аналогичным образом в 2004 году в Беларуси ограничение президентских полномочий двумя сроками было ослаблено до трех, а затем и полностью отменено, что позволило верховному патрону Александру Лукашенко править бессрочно. Референдум 1996 года изменил конституцию и сосредоточил в его руках полномочия, позволяющие назначать людей на такие ключевые посты в государстве, как члены Верховного и Высшего хозяйственного суда, председатель и члены правления Центрального банка, генеральный прокурор, председатель Конституционного суда и председатель Центральной комиссии по выборам и проведению республиканских референдумов [♦ 4.4.1.3][796]. В таких странах Центральной Азии, как Узбекистан, Казахстан и Кыргызстан, можно найти больше примеров того, что референдумы проводились с целью увеличения полномочий президента и сокращения демократических свобод[797]. В России, после того как в 2020 году парламент принял аналогичные поправки к конституции, Владимир Путин также предложил провести по ним референдум, чтобы получить еще больше формальных президентских полномочий и иметь возможность править еще 16 лет без ограничения сроков [♦ 4.4.2.2][798].

С другой стороны, в патрональных автократиях пока не было проведено ни одного референдума оппозиции. Действительно, в режимах этого типа референдум как средство публичного обсуждения нейтрализован, поскольку отсылка к прямому волеизъявлению народа позволяет не учитывать волеизъявление, формирующееся в ходе обсуждения. Нейтрализация может быть реализована путем ужесточения требований к проведению референдума (повышение количества необходимых подписей и т. д.) или через патримониализацию института, принимающего решения о референдумах, и, таким образом, через политически выборочное отклонение инициатив по проведению референдумов. Крайне жестокая нейтрализация применялась в 2016 году в Венгрии, где группа скинхедов, связанных с руководителем партии «Фидес» Габором Кубатовым, физически заблокировала путь в Национальное собрание политику-социалисту Иштвану Ньяко, не дав ему выдвинуть инициативу проведения референдума[799]. Полиция начала по этому делу расследование, но в итоге прекратила его «в силу отсутствия состава преступления», что специализирующиеся на расследованиях журналисты назвали политически выборочным правоприменением [♦ 4.3.5][800].

Наконец, в коммунистических диктатурах референдумы, как правило, считаются настолько же излишними, как и многопартийные выборы, а у людей нет права инициировать их проведение (не говоря уже о тех, что противоречат линии партии-государства)[801]. Исторически сложилось так, что референдумы в режимах этого типа становились главным политическим событием тогда, когда они способствовали их распаду, включая референдум 1987 года в Польше и серию референдумов 1991 года о независимости республик, входивших в состав Советского Союза[802].

4.3.4. Законотворчество: политика, законы и законодательные органы

Фаза законотворчества начинается тогда, когда определены или выбраны (формальные) акторы, принимающие государственные решения. Основной функцией этих акторов является то, что они решают, как следует использовать политическую власть государства, а значит, издают законы и нормативные акты в рамках формальной институциональной структуры режима.