Потерянные имена, чужие тени

– Кой черт, Раду, – тихо сказал он. – Даже в ушах больше не звенит, а боль будто убавилась… что ты сделала?

Потом Лучан встал.

– Ты что, тоже колдун?.. Колдунья? – спросил он. – Я не скажу никому.

Раду махнула рукой.

– Да какое там. Послушай, возвращайся к Тию. А мне… я помолиться пойду.

– Ты что несешь? – вдруг испугался Лучан. – Ты ведь тоже ранена, идем вместе.

Но Раду неверными шагами удалялась в сторону ограды и рощицы за ней.

– Сначала я помолюсь, – сказала она. – И… знаешь что? Прости, что пришлось тебя обманывать.

Лучан, прихрамывая, пошел следом. Он ничего не понимал.

Сейчас Лучану вдруг стало страшно – куда страшнее, чем когда пришлось выходить в одиночку против всех.

– О чем ты? – спросил он. – Какой обман? Ведь мы уже говорили об этом.

– Да… вот это все, – неопределенно отозвался Раду. – Ты передай Тию, что я не хотела, но так вышло.

– Раду! – крикнул Лучан и согнулся, зажимая живот от резкой боли. – Остановись… немедленно. Иди сюда…

Воспользовавшись мгновением его слабости, Раду перелезла через ограду и исчезла в рощице.

Глава двадцать пятая. Возвращение

– Как же это неприятно, боже мой, – жаловался Аркадий Борисович. – Как вы это терпите?

– Приходится, – сквозь зубы сказал Корнелий. – Говорят, что через определенное количество переходов организм уже не выдерживает, но пока…

– А, я не об этом, – отмахнулся Аркадий Борисович и снова подергал и без того криво сидящий шейный платок. – Я об этой одежде. Столько слоев бессмысленных, и жилет этот, и мне даже корсет хотели надеть, представляешь?

Корнелий, сглатывая комок желчи, покосился на туго обтянутый парчовой тканью живот начальника и вздохнул. К одежде он давно привык, а вот после портала его сильнее обычного тошнило. Болели суставы рук и пальцы, и Корнелий с беспокойством думал, что ему предстоит как минимум еще два перехода. Этот раз планировался коротким визитом, только чтобы забрать опытный образец.

Выдержать бы.

Аркадию легче – он практически не выбирается никуда, и сейчас-то отправился из простого любопытства, чтобы посмотреть на хозяйство Корнелия.

Они вышли через кухню, и Корнелий, так же как Раду и Лучан перед ним, удивился, посмотрев на остывший очаг. Но не придал этому особого значения, решив, что время позднее. В оранжерею они прошли не через общий холл, а задними помещениями, поэтому Корнелий не увидел так настороживший Раду брошенный поднос с посудой.

Тошнота и боль отступали очень медленно, а начальник, который с любопытством вертел головой, будто ребенок на прогулке, только раздражал.

В оранжерее он восторженно ахнул – живописно расставленные реторты и склянки поразили его в самую душу.

Над банкой, в которой печально и медленно кружилось странное существо, они склонились не дыша.

– Ну, Корнелий… – прошептал Аркадий Борисович, – ну, Корнелий… ты вытащил джекпот, это тебе точно говорю. Такой штуки еще никто не видывал, это ж надо… Господи, сам своим глазам не верю. Давай, завернем во что-нибудь и пойдем обратно.

Корнелий, который через лупу пытался разглядеть создание, медленно выпрямился. От мысли о переходе его снова затошнило.

– Сначала немного отдохнем, – предложил он. – Я прикажу подать чай.

Аркадий Борисович удивленно посмотрел на него, потом хмыкнул.

– Ох, ну и барские замашки у тебя, – сказал он. – Даже неожиданно. «Подать чай»…

– Почему неожиданно? – сухо спросил Корнелий. – Здесь свой уклад жизни и определенный порядок вещей.

Спустя четверть часа, когда они прошли в кабинет, а на звонок колокольчика никто не отозвался, Корнелий впервые понял, насколько дома тихо.

– Что-то не так, – сказал он, вставая. – Никто не отвечает.

Аркадий Борисович оторвался от банки с гомункулюсом и рассеянно посмотрел на него.

– Может быть, у них обед или ужин, что там сейчас по времени, – сказал он. – Давай возвращаться в таком случае.

Не слушая его, Корнелий вышел в коридор и громко позвал сначала Летуцу, потом Раду и Тию.

Это до странного напоминало его самое первое утро в родном мире. И это было… тревожным. Неправильным.

Он успел пройти половину этажа, когда услышал шум и голоса. Аркадий Борисович, который пошел за ним следом, без особого интереса заметил:

– А вот они и пришли. Гуляли, наверно.

Корнелий почти бегом спустился по лестнице.

Растрепанная, бледная Тию с дорожками невысохших слез на щеках пронеслась мимо него, не замечая. Ион-младший, сам не лучше видом, устало твердил ей вслед.

– Соберите все нужные вещи! Поедем в город, там безопаснее. В город, барышня Тию!

Корнелий не знал, что подумать, самые дикие предположения – от совместного побега влюбленных до возвращения мертвяков, – не объясняли происходящего.

– Что случилось? – спросил он. – Господин Воскову-Гроза?

Ион-младший вздрогнул и посмотрел на него.

– Где вы были? – в ответ воскликнул он. – Черт побери, господин Тенда!

– Мастер Тенда! – завопила Летуца, бросаясь к нему от дверей. – Мастер Тенда! Там господин Раду!.. И господин Митру!..

– Что, господин Тенда вернулся? – спросила Тию с лестницы и бегом спустилась. – Господин Тенда, вы привезли обратно свой пистолет?