Потерянные имена, чужие тени

– Я не об этом, – сказал он, поморщившись. – И не думал тебя оскорблять, право. Я все понимаю. Тебе сейчас скучно, а у нас события. У нас есть человек, с которым ты можешь фехтовать, есть прелестная девушка, с которой тебе любопытно общаться. Но ты думаешь только о себе. Ей не нужны твои букеты, компания и забота. Зачем ты даешь ей ложную надежду?

Корнелий вполне отдавал себе отчет, что Тию, несмотря на свою кажущуюся нежность и хрупкость, – крайне рациональное существо, которое сложно смутить подобным. Тот трогательный образ юной лани, который она намеренно производила на окружающих, давно уже развеялся в глазах Корнелия.

Но ранить можно любого.

– Как ее родственник и опекун, я тебя прошу – не углубляй это знакомство. Оставь ее в покое.

– Ты ее родственник? – удивился Лучан.

Корнелий чертыхнулся про себя – он уже не помнил, как в первый раз представил Раду и Тию, и упомянул ли эту деталь. Кажется, с Раду обговаривали возможность представляться дальними родственниками, но чем обсуждение закончилось?

Ложь тем и неудобна, что запутаться в ней легко.

Но Лучан не ждал ответа. Он стянул с пальцев перчатки и мял их в руках, не глядя на Корнелия.

В тишине было слышно, как разговаривают в глубине дома служанки и стрекочет под окном кузнечик.

– Ты прав, я не думал, – наконец признался Лучан. – Мне просто нравилось с ней разговаривать. Она совсем не такая, какой кажется на первый взгляд. Корнелий, она даже сказала, что попросит Раду убить меня и закопать подальше за имением.

– Почему? – удивился Корнелий.

Про себя подумал, что Лучан, как всегда, поставил его в тупик – так быстро раскусив младшую сестру (куда быстрее, чем сам Корнелий, от которого она не особо таилась), Лучан так и не понял, кто такая на самом деле Раду.

– Чтобы я не вернулся призраком в дом, – охотно пояснил Лучан.

– Ох, избавь меня от этих разговоров о призраках и мертвецах, – поморщился Корнелий. – У меня от этого желчь разольется.

Продолжить разговор им не удалось: в кабинет, мягко постучавшись, вошла Тию.

– Я вам не мешаю? – спросила она и осеклась, увидев Лучана.

На ее лице была только досада, а вовсе никакое не томление, но Лучан, видимо, проникнувшись наставлениями Корнелия, тут же вскочил и откланялся.

Тию подождала, склонив голову – прислушивалась, как стихают шаги Лучана в коридоре, потом спокойно заняла его место.

– Я хотела узнать, все ли сейчас можно есть Раду. У вас такие… необычные лекарства и методы лечения, может, что-то еще посоветуете. Кухарка сейчас делает красный бульон к обеду, и я могу распорядиться, чтобы она состряпала еще и луковую кашу с травами.

– Зачем? – спросил Корнелий, уже предчувствуя экскурс в народную медицину.

– Это очень полезно для выздоравливающих. У нас дома всегда их варили, когда отец или братья получали раны. Бульон делается на горьких травах и говяжьих костях. И туда еще подпускается немного крови.

– Надеюсь, для нас будет готово что-нибудь… менее полезное? – мрачно спросил Корнелий. Про себя решил, что Раду вполне заслужила подобную дрянь, и в следующий раз будет осторожнее.

– Разумеется, – кивнула Тию.

Против воли Корнелий все же втянулся в обсуждение правильного питания для выздоравливающих, пока не появился сумрачный Раду.

– Мастер Тенда, – тоскливо сказал он. – Давайте все же немного поработаем. Не могу я столько спать и ничего не делать. И болит у меня только левая рука, писать я в состоянии.

Корнелий и Тию обменялись понимающими взглядами, и Тию улыбнулась уголками губ. Корнелий отвел глаза. Та злость, что охватила его при разговоре с Раду, сейчас уже поувяла, но тем не менее все еще ворочалась внутри.

***

К обеду явился Ион-младший собственной персоной.

Пожалуй, еще ни разу в жизни он не вызывал такой ажитации своим внешним видом. Летуца, которая открывала ему дверь, ойкнула и выронила цилиндр, который он ей сунул. Потом несколько раз поклонилась, старательно пытаясь не коситься на Иона, и отвела его в кабинет, где Корнелий и Раду разбирали накопившиеся дела.

– Однако же… – оторопело сказал Корнелий вместо приветствия, а Раду выразительно вздернул брови.

Ион-младший, кажется, был одет в тот же наряд, что и вчера, только щегольской сюртук испачкался и порвался в нескольких местах. Шейный платок был самым простецким образом обмотан вокруг шеи, а от сложной укладки волос давно ничего не осталось, они просто торчали во все стороны, как перья вороны, которая только что подралась.

Сам гость вытаращился на Раду и выпалил:

– Я думал, вы померли!

Раду раздраженно повел плечами и не ответил.

– Что с вами случилось, господин Воскову-Гроза? – спросил Корнелий. – Сейчас скажу, чтобы принесли чаю… останетесь с нами на обед?

– Нет, – отрывисто ответил Ион-младший. – Я зашел совсем ненадолго. Просто… хотел сказать, чтобы вы не беспокоились. У меня не было времени заехать домой, чтобы переодеться. Прошу прощения за мой внешний вид.

Он вздохнул и присел на краешек кресла, держа в руках запыленный цилиндр, который забрал у Летуцы обратно. По набрякшим векам и синеве вокруг глаз можно было догадаться, что молодой человек едва ли спал в эту ночь.