Потерянные имена, чужие тени

«Что мне делать? – вдруг подумала она, и сердце на миг замерло, верно, от ужаса. – А если он… если станет…»

Лучан вздохнул, и его дыхание щекотно пробежало по волосам Тию.

– Не знаю, – сказал он. – Придется, верно, сделать кучу глупостей, чтобы вам стало стыдно за то, что утаиваете от меня.

Он наконец шагнул назад, но Тию не стала поворачиваться, чтобы не попасться в еще более опасную ловушку, оказавшись лицом к лицу.

– Прошу прощения, – снова сказала она. – Вы наш добрый друг, а я обидела вас…

– Не надо, – тут же прервал ее Лучан, досадливо прикусив губу, – вам не идет самоуничижение.

Тию тут же фыркнула, рассердившись.

– А это не вам определять, что мне идет, а что нет, – негромко сказала она, поворачиваясь. – Я лишь хотела попросить прощения, вот и все. А вы со своей настырностью не знаете удержу, верно? Я, право, удивлена, что вы так дурно воспитаны, а ведь кажетесь приличным господином. Более тактичный человек не стал бы навязывать свое участие.

Губы Лучана дрогнули в улыбке, которую он с трудом сдержал. Сейчас Тию больше обычного была похожа на Раду: дерзко прищуренные глаза и нахмуренные брови. Нахохлившийся боевой воробушек.

– Ага, – воскликнул Лучан, – теперь я вас узнаю. Вы напугали меня своими слезами.

Тию моргнула, немного растерявшись, и нашлась сразу, что ответить. Лучан все же улыбнулся ласково, и от этой улыбки Тию задержала дыхание. Словно воздух вдруг сгустился и стало трудно дышать.

– Я вас опять обидел? – негромко спросил Лучан и протянул руку, чтобы убрать с ее лица выскользнувшую из прически прядь волос.

В коридоре за дверью что-то грохнуло и раздались голоса Летуцы и капитана Бассу.

Лучан и Тию вздрогнули, отпрянув друг от друга.

– Прошу прощения, – сухо отозвалась Тию и ловко скользнула мимо него. – У меня есть неотложные дела. Если хотите, можете подождать в гостиной, я схожу за господином Тендой.

– Не утруждайтесь, – буркнул Лучан. – Я сам к нему схожу.

Тию вышла из комнаты, а Лучан немного задержался, с недоумением глядя ей вслед.

Что за досада и злость внутри? Что ему сейчас хотелось сделать?.. а ведь чуть ранее, увидев ее плачущей, он действительно испугался.

Что, не видел женских слез? Видел. Мать, сестры не стеснялись его никогда, да пару раз и сердечные увлечения его заканчивались девичьими слезами. Но это было… ожидаемо? Обычные слезы по обычным поводам. Девичьи печали в моменты расставания – кто их не видел?

Но почему плакала она? Непоколебимая, уверенная, едкая на язык… Да она нападение разбойников так не переживала!

«Надо найти Раду, – наконец решил Лучан. – И все прояснить».

***

– Не твое дело, – прямо сказал Раду.

И скривился, отворачиваясь.

«Это он виноват, – сразу понял Лучан. – И сам не рад чему-то».

Мимику Раду, весьма богатую в выражениях недовольства, он уже успел достаточно изучить.

Его собственная злость и досада уже порядком испарились, и Лучан спросил:

– Ты скажи, может, я чем-то помогу? Ежели у вас трудности какие. Или это Корнелий снова чудит? – Лучану вдруг пришла в голову страшная мысль, и он запнулся, обдумывая ее. – Корнелий… ставит на вас эксперименты?

От неожиданности Раду фыркнул, потом едва не расхохотался.

– Что за чушь? – давясь от смеха, спросил он. – Какие еще эксперименты?

– Не знаю, – уязвленный Лучан пожал плечами. – Но мне не нравится… не нравится, что госпожа Тию настолько расстроена.

Раду вмиг посерьезнел и снова отвернулся.

– Нам не нужна от тебя помощь, – буркнул он. – Я сам разбе…

– Разобрался уже! – рявкнул Лучан, хватая его за рукав.

Раду змеей вывернулся, стряхнув руку, и Лучан едва успел отшатнуться от его толчка. «Вот глупый мальчишка!» – разъярился Лучан.

– Вы что, дети малые? – рассердился Корнелий, застав их потасовку в коридоре. – Прекратите немедленно! Раду, я же говорил тебе, нельзя гостей бить.

– Я не бил! – тут же взвился Раду. – Он первый начал, хватал меня!

– Да тебя схватишь, – огрызнулся Лучан. – Я поговорить хотел, а ты руками машешь, как мельница.

– Вам сколько лет обоим? Где ваше воспитание? Лучан, вот от тебя не ожидал, – с осуждением сказал Корнелий и вдруг поймал себя на том, что полностью повторяет интонации своей бабушки.

С досадой хмыкнул и пошел дальше, позвав Раду за собой. Оскорбленно ворча, Лучан увязался за ними.

Корнелий же размышлял не о том, что они снова не поделили, не о трудностях воспитания и заложенных в детстве образцах поведения. Думал он о том, что Раду, кажется, забылась и не остерегается… и еще немного о том, какой Лучан невнимательный дурень.

А ведь надо сказать, Тию много вкладывает в этот маскарад. Корнелий уже несколько раз замечал, как она ловко заминала скользкие моменты со служанками – особенно с Летуцей, которая по первости была даже немного влюблена в благородного принца, каким ей являлся Раду. Это было заметно даже Корнелию, который на подобные вещи обычно не обращал внимания. Нежные взоры, мгновенное исполнение и предвосхищение приказов Раду, вечно пунцовые щеки бедной Летуцы… Тию каким-то образом сумела и пресечь возможное сближение, и направить энергию новоиспеченной горничной в полезное русло.