Потерянные имена, чужие тени

– Это вообще не болезнь, просто состояние такое, – ответил Корнелий. – Успокойся.

Он подтащил еще одно кресло и сел напротив Раду, почти соприкасаясь с ней коленями.

Раду понемногу приходила в себя и растерянное выражение на ее лице постепенно уступало место привычной насупленности.

– Так что это значит? – спросила она.

– Это значит, что нужно поговорить, – твердо сказал Корнелий. – Думаю, ты уже меня уже достаточно знаешь, чтобы понять, что я не буду раскрывать твои секреты каждому встречному. А потому я жду, что ты ответишь на мои вопросы, а не будешь уходить от них и врать, как обычно.

– Какие еще вопросы? – пробормотала Раду.

– Самые разные. Ах да, касательно Тию. Ее состояние… вызвано тем, что она тяжело переживает твое решение уезжать. Ей кажется, что здесь вам безопаснее.

Раду нахмурилась.

– Тию? Настолько переживает?..

– Согласен, – кивнул Корнелий. – Для нее это несвойственно. Но тем более следует обратить внимание на причины.

– Это не обсуждается, – отрезала Раду, но уже не так уверенно, как прежде.

Корнелий хмыкнул.

– Это возвращает нас к моим вопросам, – сказал он. – Считай, что я проявляю любопытство исследователя. Я хочу знать, что происходит.

Раду неохотно кивнула.

– Итак, расскажи мне, почему ты непременно хочешь уехать?

– Это же очевидно, – проскрипела в ответ Раду.

Как всегда, понижая голос, она скрипела и хрипела больше обычного.

– Чем дольше мы задерживаемся в одном месте, тем больше вопросов вызываем, – сказала она. – Вы сами, мастер Тенда, тому пример. И если бы я не призналась вам сразу же, то к этому времени, я уверена, вы бы раскрыли обман сами.

– Ну, Лучан-то и слуги, как мне кажется, ничего не подозревают, – отозвался Корнелий, не отрицая, впрочем, сказанного.

Раду немного улыбнулась, и Корнелий невольно сам чуть не улыбнулся, настолько редким было это выражение на лице его помощницы.

– Лучан – это особенная песня, – сказала Раду. – Тию уже не раз говорила, что он отвратительно проницателен в одних вещах, и слеп в других. К тому же едва он себя в чем-то убедил, то уж не отступится. Ему и в голову не приходит размышлять о том, к какому полу я принадлежу.

Корнелий согласно кивнул.

– А еще, мастер Тенда, вы сами долго на одном месте не задерживаетесь. К чему, иначе, вам три дома в трех разных городах? Уж не по тем ли же причинам?

«Туше», – пробормотал Корнелий, а Раду, не расслышав, нахмурилась снова.

– Я не переодетая женщина, – на всякий случай сказал Корнелий.

– Я не об этом, – дернув подбородком, ответила Раду и выжидающе уставилась на него.

Но Корнелий сделал вид, что не понял намека. Тем более, он не был уверен, что Раду сейчас не намеренно пытается вызвать его на искренность, чтобы отвлечь внимание от себя.

– Хорошо, эти причины мне понятны, – сказал Корнелий. – Тогда следующее – почему ты уверена, что в столице вы будете в безопасности? И что вам удастся найти пристанище? Я немного осведомлен о вашей семье и… обстоятельствах.

Раду кивнул.

– Я знаю, что Тию вам рассказывала. Мы заранее уговорились, что именно можно рассказать.

Корнелий откинулся на спинку кресла, подперев рукой щеку.

– Ты не отвечаешь на вопрос, – заметил он.

Раду и не хотела, это видно было по ее недовольно прищурившимся желтым глазам.

– Помимо тетушки… помимо тетушки в Вейцу у нас есть еще один человек, – тихо призналась Раду.

Она не стала продолжать, и Корнелий с досадой понял, что этакой чести он не удостоится. И еще то, что Раду все равно чего-то не договаривает.

– И?.. – спросил он. – Что-то ведь еще?

– И еще у меня поручение. Нужно сделать одну вещь, причем именно в столице, и желательно… желательно до истечения этого года. Или хотя бы в начале следующего.

Корнелий задумался, сопоставляя факты.

– Тию мне рассказывала о вашей вере, – осторожно произнес он, ухватив некую мысль. – Это твое поручение… что-то вроде обета? Раду, я ведь могу помочь тебе. Разве обязательно тащить все на себе?

Раду некоторое время глядела на него, без своего привычного прищура и недовольства, но устало и внимательно. Будто размышляла и хотела что-то сказать, и Корнелий напрягся, подумав, что вот сейчас, может быть, он услышит об истинной подоплеке вещей, что там случилось два года назад…

Он смотрел ей в лицо, боясь даже двинуться, чтобы не спугнуть. Раду на миг отвела глаза, раздумывая, потом глубоко вздохнула, будто решившись, и снова поглядела на Корнелия.

Они оба вздрогнули от стука в дверь.

– Господин Тенда, – сказала Летуца, заглядывая в гостиную, – госпожа Тию спрашивает вас.

Корнелий стиснул зубы – момент был упущен, Раду уже стояла на ногах, снова насупленная и настороженная. Корнелий тоже встал и, подчиняясь импульсу, положил руку на плечо Раду.

– То, что я говорил, – тихо произнес он, склонившись к уху Раду, хотя Летуца уже вышла и не могла слышать, – я серьезно имел в виду. Ты можешь обратиться ко мне за помощью в любой момент.

Раду дернулась, высвобождаясь, и Корнелий хмыкнул, чтобы не рассмеяться.

Все же, как там ни крути, а она была молодой девушкой, и все больше и больше возвращалась к этому.