Потерянные имена, чужие тени

– Таким образом, письмо могло просто пропасть по случайности… либо же его намеренно перехватили. Далее, опять-таки из-за приезда гостей у горничных и прочих слуг было работы невпроворот, так что даже на сплетни времени оставалось мало. Бинкуца работала наравне со всеми и ничего странного за ней никто не замечал. А просто так странности у них случались. Ни с того ни с сего издох черный жеребец его светлости, и тем же днем пара охотничьих псов. Не знали, что и думать, сошлись на том, что испорчен был корм.

– Это записывать? – спросила Тию. – Это как-то относится к общему?

– Запишите, барышня, – ласково сказал капитан Бассу. – Уж потом понятно станет. По правде сказать, дело-то простейшее, этаких у нас полным-полно. Виновник едва скрывается, такие-то вечно думают, что они самые умные, а у других ни глаз, ни соображения нет. Вот причины непонятны, да мы уж как-нибудь разберемся.

– Да, – кивнул Раду. – Итак, когда суматоха первых дней поулеглась, жизнь вошла в обычную колею. Бинкуца, по словам Вьорики, несколько раз уходила повидаться с женихом, и ее за это ругал управляющий, даже вызывал к себе, чтобы отчитать. Хотя Бинкуца в остальном прилежно выполняла все свои обязанности. И за пропавшую склянку с «миндальной эссенцией» отчитывали именно Бинкуцу. И вот тут… Вьорика потом призналась, что тоже думала на Бинкуцу. От Бинкуцы пахло миндалем. Как если бы она действительно думала, что это духи, и брызгалась ими.

Раду, а вслед за ним Тию и Корнелий посмотрели на капитана Бассу.

Тот нахмурился и покачал головой.

– Бинкуца была умной девочкой, – сказал он. – Уж даже если б стащила какие духи, так уж не стала бы поливаться ими, чтобы все сразу же заметили.

– Но могла ли она знать, что эта эссенция – яд не только для насекомых, но и для людей? – спросил Корнелий. – Убийца мог каким-либо образом заставить ее вдохнуть или нанести яд на кожу, а если Бинкуца не знала о его опасности…

– Но как это получается, если Вьорика чувствовала запах еще раньше, яд действует так медленно? – спросила Тию. – Мне казалось, что я читала о его большей силе и скорости воздействия.

Тут отозвался Корнелий.

– Видно, наш отравитель – совершенно неопытный убийца. Животных-то вы не зря упомянули? – спросил Корнелий. – Верно, на них яд испытывали?

Капитан Бассу одобрительно хмыкнул.

– Ото ж, господин, не зря вы ученым слывете, быстро все схватываете.

– Да, мне тоже показалось, что именно в этом причина смерти животных, – сказал Раду. – А вот еще кое-что. Кухарка говорила, что Бинкуца – очень до сладкого охоча была. И, бывало, каждый день выпрашивала у нее недоеденные сласти с господского стола.

– И что? – спросила Тию.

– Это то, что ее спасало, видимо, поначалу, – пояснил Корнелий. – Сахар – естественное противоядие.

Они немного помолчали, а капитан Бассу, разом потеряв всякое свое жизнелюбие, сурово нахмурился, склонив голову.

– Так… несправедливо, – тихо сказала Тию. – Когда мы вот так… словно разматываем историю снова, кажется, будто можно что-то поправить, но… уже нет. Мне жаль, что никак это нельзя уже исправить.

Капитан Бассу покачал головой – сначала медленно, потом более энергично. А Лучан, который всхрапнул и вздрогнул в наступившей тишине, проснулся.

– Я что-то пропустил, да? – сонно спросил он, огляделся и напрягся. – Госпожа Тию, что случилось? Почему вы расстроены?

Раду отчетливо зашипел, раздраженный неуместным участием, и Лучан фыркнул в его сторону.

– Со мной все в порядке, – немного удивленно отозвалась Тию. – Если вам интересно, я потом дам почитать, что я записала.

Прежде чем Лучан успел отозваться, капитан Бассу ответил на предыдущие слова Тию.

– Вы добрая барышня, но вы уж больше таких мыслей не допускайте. Сколько я такого повидал… Сначала вот сожаления, а потом начинается всякая пакость, и к старым Хранителям обращаются, и магию черную используют, и к ведьмам идут… Нет, барышня, мертвые пусть упокоятся с миром, Мать-заступница позаботится о них на том свете. Негоже их сожалениями назад звать.

Тию не ответила ничего, нахмурилась только и отвернулась.

– Давайте продолжим, – сказал Корнелий.

Раду немного подумал, читая записи.

– Так вот, – сказал он, – от Бинкуцы пахло миндалем. И она вела себя немного иначе, чем обычно, как говорит Вьорика, была печальной. И задерживалась где-то, спать ложилась не сильно, но все же позже чем обычно.

Лучан душераздирающе зевнул и устроился поудобнее.

– В тот день Вьорика сильно устала и легла спать раньше обычного. Она слышала сквозь сон, что вроде бы приходила Бинкуца, но кровать той осталась несмятой, и наутро никого не было. Вьорика не уверена, что ей не приснилось. Она сразу же рассказала об этом на кухне, но никто еще не успел встревожиться и начать поиски, как прибежал тот паренек-молочник с вестями о найденном теле.

Раду листнул страницы, подумал и сказал, не очень уверенно:

– Кажется, все.

– Все? – в один голос переспросили Лучан и Тию: Тию с удивлением, а Лучан с облегчением.

– Так, а кто виновник-то всего? – уточнил Лучан.

– Подожди, – сказал Корнелий, – еще капитан Бассу не говорил, у него тоже что-то было.