Потерянные в Великом походе

Мао двинулся дальше, а весь взвод возбужденно загудел. Солдаты принялись поздравлять Чо – шуточное ли дело, ведь на девушку обратило внимание начальство, да каким образом! Лейтенант поблагодарил Чо, что та не сплоховала. Пин отер рукавом выступивший на лбу пот. Хай-у крепко поцеловал Чо в губы, будто силясь ощутить оставшееся у нее во рту послевкусие от еды. Юн обняла подругу.

На всю ночь, к большому неудовольствию Пина, Юн отправилась в палатку к Чо. Обе не находили себе места – так сильно им хотелось обсудить друг с другом случившееся. Поначалу Чо никак не могла взять в толк, отчего ее все поздравляют. Ну обратил на нее внимание командарм, и что дальше?

– Конечно, мне доводилось о нем слышать, – сказала она Юн. – Только про красных вождей говорят, что они все сплошь хамье и отребье. Я не ожидала, что среди них есть такие обходительные и воспитанные. Он явно человек мудрый, внимательный и притом кроткий, как ребенок.

Юн кивнула:

– Я видела его несколько раз, когда он выступал с речами на собраниях и митингах, но чтобы так, глаза в глаза, – это у меня впервые. Мне даже жаль, что он женат. Наверное, ужасно глупо об этом печалиться.

Чо покачала головой:

– Я так смутилась… Наверняка он ни на что такое не намекал… С чего бы, вон у меня пузо какое. Вот только Хай-у мне не верит. Он такой у меня ревнивый.

Юн улыбнулась. Несмотря слова Пина, у нее никак не укладывалось в голове, что Чо и Хай-у теперь вместе.

– Лейтенант Дао уже согласился на ваш брак? – бросила пробный камень Юн.

– Еще нет, – Чо просияла, услышав вопрос. – Мы хотели, чтобы сначала ты дала добро.

– Я? – поразилась Юн, поняв, что угодила в ловушку. Чо ждала возможности обратиться с этой просьбой. Дело тут вовсе не в Хай-у и его ревности.

– Ты самый мудрый человек, из всех, кого мы знаем, – пустилась в объяснения Чо, – а мы с Хай-у познакомились несколько дней назад. Если ты считаешь, что мы слишком сильно торопим события, то так и скажи, мы готовы обождать.

А вот и еще одна ловушка: что, если Юн, поделившись с Чо своими сомнениями, разобьет той сердце? На самом-то деле подруге плевать на мнение Юн, ей требуется подтверждение, что она, Чо, поступает правильно. Немного подумав, Юн успокоила себя мыслью, что по большому счету не важно, за кого Чо решила выйти замуж. В идеальном коммунистическом обществе, которое они построят, все станут жить друг с другом в мире и согласии.

– Поступайте как хотите, – сказала Юн. Затем, заметив, как посерьезнело лицо Чо, добавила: – Он хороший человек.

– Не хуже командарма? – спросила Чо, и обе залились смехом.

15

Через два дня они поженились в буддийском храме, украшенном красными бумажными транспарантами с серпом и молотом. Ни Чо, ни Хай-у не были особо религиозными, но все же монахи помахали вокруг них курящимися палочками с благовониями и постучали в барабаны. Лейтенант Дао сказал им, что по законам нового, красного Китая религиозные действа на свадьбах запрещены, но монахи объяснили, что бракосочетание не является событием, имеющим религиозное значение. Скорее это праздник единения двух душ, которые теперь всю жизнь будут следовать по пути обретения мудрости, помогая в этом нелегком деле друг другу.

– Даже не обязательно всю жизнь, – добавил старший монах. – Если через несколько лет пара, обретя просветление, решит расстаться, в этом нет ничего страшного.

Хай-у, услышав это, нахмурился.

– Давай сейчас об этом не будем, – попросил он.

После того как лейтенант Дао вручил Хай-у и Чо свежеотпечатанные карманные варианты «Манифеста коммунистического партии», старый монах сунул руку себе в рукав, вытащил оттуда длинную ленту, перевязал ее вокруг запястий Хай-у и Чо, затянув в форме четырехкрылой бабочки. Остальные монахи зааплодировали, подавая пример солдатам. Пин толкнул Юн под локоть, мол, чего не хлопаешь, и она тоже стала бить в ладоши.

Затем присутствующие перебрались в заднюю часть храма, под статую бодхисаттвы, где их ждало вино. Наполнив им две деревянные плошки, Пин с Юн поднесли их молодоженам, проследив, чтобы те выпили все до последней капли. Из-за того, что еду приходилось экономить, командование Третьего корпуса не смогло выделить на свадьбу ни овцу, ни даже курицу, но бойцам удалось приготовить густую кашу с крошечными кусочками маринованных утиных яиц и солонины. Настоятель вызвался уступить молодоженам для их первой ночи свою келью – самую большую в храме. В ней имелась каменная лежанка с мягким матрасом и подушками, а из затянутого дырявой бумагой окна открывался изумительной красоты вид на окрестности. После пира большинство солдат были навеселе. Держа в руках жестяные миски с горящими в них оплавленными свечами, они проводили новобрачных до кельи. Хай-у вскинул ногу с протезом, приняв стойку журавля, а затем с криком «Хей-я!» пинком захлопнул за собой дверь. Все засмеялись.