Потерянные в Великом походе

Тот не заставил себя долго ждать. Несколько мгновений спустя из норы показался его нос. Грибочек продолжал оставаться недвижим. Он не предпринял ни малейшей попытки схватить кролика, как это делал, когда был маленьким. Сейчас, в свои одиннадцать, он уже на горьком опыте усвоил, что именно этого кролик и добивается: подрагивающий носик был соблазнительной приманкой, искушающей охотника сунуть тонкие руки в нору и попытаться изловить добычу. Так зверек выиграет достаточно времени, чтобы домчаться до самого дальнего выхода из норы и скрыться.

Грибочек дождался, пока наружу из норы не покажутся уши. Когда красные глазки-бусинки взглянули на мальчика, кролик заерзал, пытаясь протолкнуться обратно внутрь. Быстро это проделать у него не получилось – мешали уши. Завалив и этот выход камнем, Грибочек побежал к самому дальнему холмику земли. Кролик надолго в норе не задержится. Присев на корточки у третьей дыры в земле, мальчуган вытер со лба пот тыльной стороной ладони. Затем он полез в кусты, вытащил оттуда сеть с приделанной к ней бамбуковой ручкой и стал ждать.

Не прошло и получаса, как добыча угодила в ловушку. Выбравшись с макового поля, Грибочек погрузился в раздумья. Что теперь делать? Тащить кролика домой или попытаться продать его на базаре? Конечно, будет больше пользы, если он снимет с него шкуру, поджарит мясо, а из костей сварит похлебку. Кожевник платил за кроличью шкуру почти столько же, сколько мясник за всю тушку. С другой стороны, если отнести добычу домой, придется делиться с братом Везучим Бараном и приемной матерью А-ма, которая, несомненно, в качестве подношения своему покойному мужу положит мясистую заднюю ногу на алтарь с изображением обезьяны.

И с какой, спрашивается, стати Грибочку делиться с покойным супругом А-ма своей добычей? Он ведь был Грибочку совсем чужой, о чем А-ма и остальные жители деревни не уставали мальчугану напоминать. Это происходило всякий раз, когда кто-нибудь произносил вслух его имя – Грибочек. Он был выше и стройнее прочих мальчишек, а его кожа – светлой, словно свечной воск, но это нисколько не мешало деревенским обзывать его. Для местных он был паршивой овцой в стаде, уродливой родинкой на чистом гладком лице. Дрянь. Мерзость. Иноземная гадина.

Он двинулся вдоль края поля сквозь заросли высокой травы. Рынок располагался на холме. Мальчуган принялся пробираться по тропинке, то выныривая из горного тумана, то погружаясь снова. Мимо него шли женщины, которые несли на головах глиняные горшки с продуктами. Заходящее солнце окрасило в головокружительный красный цвет бамбуковые крыши лавок. Увидев, как мясник бросает своей собаке кусок жирной свинины, Грибочек внезапно понял, что желание продать этому человеку кролика исчезло без следа. А-ма порой жестоко обращалась с мальчиком, но все же худо-бедно заботилась о нем, а Везучий Баран была его лучшим и, пожалуй, единственным другом. Все они уже больше месяца ни разу не лакомились мясом.

– Ну что, пацан, сегодня что-нибудь добыл? – проорал ему мясник.

Грибочек помотал головой.

– А что у тебя в сетях?

– Репа.

Он развернулся и двинулся по дороге по склону холма. Мальчику подумалось, что А-ма знает рыночных торговцев. Рано или поздно ей кто-нибудь скажет про проданного кролика. И тогда все равно придется делиться, но притом ему еще и хорошенько всыплют тумаков. Нет уж, лучше извлечь из добычи как можно больше выгоды.

2

Он отвел в сторону связки сушащегося перца чили, загораживавшие дверной проем, и швырнул сеть с кроликом на середину комнаты. Мальчик целился в печку, но тушка крутанулась в воздухе и угодила в горшок со щепой. А-ма сидела у печки и перетирала перец в порошок. Когда горшок разлетелся на осколки, она в сердцах бросила оземь ручной жернов.

– Что ты творишь? – заорала она. – Ты хоть иногда можешь вести себя по-человечески?

– Прости, пожалуйста, – Грибочек почесал шею. – Хотел похвастаться. Я кролика поймал. Теперь поедим – всей семьей.

– Семьей, – эхом отозвалась женщина. В ее голосе прозвучала вопросительная нотка, мол, откуда тебе знать, безродный, что такое семья?

– А где Везучий Баран? – спросил он. – Будет обидно, если он опоздает на такое объедение.

– Он у подножия Матушки-Горы вместе со старейшинами. – Женщина подошла к мальчику и протянула руку к метле, стоявшей у двери. Приемная мать была хрупкого телосложения и сутулилась оттого, что ей столько лет приходилось таскать на себе двух малых детей в поля.

– А что он там делает? – спросил Грибок. Везучий Баран пока ни у кого в подмастерьях не состоял, а в охотники его не брали, потому что он очень быстро начинал задыхаться. И что же ему понадобилось у подножия горы?

– Ты что, не слышал? – удивилась А-ма. – Обычно ты первым узнаешь все свежие новости.

– Так я же в маковых полях на кроликов охотился.

– У ворот деревни – солдаты. Человек двадцать – тридцать. Старейшины весь день готовили торжественную встречу.