Потерянные в Великом походе

– И что же тебе понадобилось дома? – упер руки в боки Горящий Леопард. – Чего на пиру недоставало?

Грибочек задумался, стоит ли делиться с Горящим Леопардом своими планами или лучше держать рот на замке. Мальчик сделал глубокий вздох и наконец решился.

– Я хочу уйти с солдатами, – признался он. – Но сперва хочу им показать, чего я стою. Я лучший охотник во всей деревне, и моя сеть лучшее тому доказательство.

Горящий Леопард расхохотался. Он повернулся к приятелю и прокричал ему, куда так торопился Грибочек. Тот тоже покатился со смеху. Наконец, отдышавшись, Горящий Леопард спросил:

– Ты и вправду считаешь, что солдатам интересно, как ловко ты ловишь мышей? Посмотри на себя. Кожа да кости. К чему им обуза?

Вот такого Грибочек от Горящего Леопарда не ожидал, особенно после вчерашнего разговора, когда тот общался с мальчиком как с лучшим другом. Грибочек, совсем как парни постарше, пнул ногой по земле, подняв облачко пыли, и несколько раз сплюнул.

– Я принял участие в церемонии гуань-ли[11], когда мне было десять, – буркнул он. – Сейчас мне одиннадцать, и это значит, что я уже год как мужчина. Я могу сам о себе заботиться.

– Все это верно. – Горящий Леопард скрестил руки на груди. – Только ты мне вот что скажи: почему ты хочешь уйти?

Теперь настал черед Грибочка хохотать, хотя у него и не получалось смеяться так заразительно, как у Горящего Леопарда.

– Да кто я тут такой на Матушке-Горе? – спросил он. – Я чужак. Мои родители в настоящем Китае, и они сражаются совсем как солдаты, которых мы сегодня видели. Я должен быть с ними. Там мое место.

Горящий Леопард кивнул, посерьезнев, и насупил брови, как филин.

– Славный ответ. – Он погладил пробивающиеся усики и смерил Грибочка взглядом с ног до головы. – Ладно, пойдешь со мной.

– Да не собираюсь я помогать вам тащить барана, – Грибочек сделал шаг назад. – Говорю же, мне надо потолковать с солдатами.

– Да при чем тут баран, придурок малолетний? Я говорю, что ты можешь пойти со мной. Я ухожу с солдатами, – Горящий Леопард показал куда-то в сторону подножия горы, где росли деревья и где души покойных воссоединялись со своими тотемными животными-покровителями. – Хочу отыскать отца. Дед уже обо всем договорился. Это не составило для него особого труда. Я воин, и мой отец был воином. Как и твой.

Далее Горящий Леопард объяснил, что иноземцы нуждаются в помощниках и не возражают, если к ним присоединятся добровольцы, особенно те, чьи родители тоже были воителями. Его дед выразил сомнение, что эти иноземцы вольются в армию Мао, хотя маленький отряд вместе с переводчиком и направлялся на север в провинцию Шэньси. Дед заключил с чужаками сделку: за то, что их пропустят через перевал, они расплатятся оружием, тканями, специями, серебром, а еще возьмут с собой и его внука. Горящий Леопард будет у них мальчиком на побегушках, покуда отряд не достигнет Шэньси, а оттуда своим ходом доберется до базы коммунистов.

– Если ты не в курсе, твои родители и мой отец в городе, который располагается в центре провинции. Лично я не возражаю, если ты мне составишь компанию.

Грибочек никак не мог поверить своим ушам. Неужели все окажется так просто, как уверяет Горящий Леопард? Неужели тот все уже продумал и Грибочку оставалось лишь попросить его взять с собой? Мальчик направился с парнями к рыночной площади, где шел пир, убеждая себя, что радоваться еще рано. А что, если Горящий Леопард решил жестоко над ним подшутить? Такого тоже нельзя было исключать.

Сгрузив тушу барана неподалеку от столов, Горящий Леопард подошел к деду, старейшине, который сидел рядом с командиром иноземцев, и что-то зашептал тому на ухо. Старейшина кинул взгляд на Грибочка, недовольно наморщил лоб, повернулся к переводчику, расплывшись в льстивой улыбке, подергал его за рукав и, тыча пальцем в мальчика, стал что-то говорить на диковинном наречии.

– Мой дед владеет стандартным диалектом, – с гордостью сказал Горящий Леопард. – Он даже меня ему немного научил.

Переводчик внимательно посмотрел на Грибочка и что-то спросил командира. Тот несколько раз махнул рукой, не удостоив мальчика и взглядом.

– Обещаешь хорошо себя вести? – спросил старейшина Грибочка. – Готов трудиться в поте лица и делать, что тебе велят?

– Обещаю. Готов.

– Вот и славно. Собирайся. Отряд выступает завтра утром.

Грибочек так обрадовался, что сеть и кроличья шкура в его руках сделались невесомыми. Никто из солдат и старейшин не обратил на них никакого внимания. Несмотря на чувство признательности, которое он испытывал к Горящему Леопарду, мальчику все же было немного обидно – его взяли в отряд не за его ловкость, а благодаря стараниям друга. «Стоп, – сказал себе Грибочек. – А могу ли я считать Горящего Леопарда другом?»

– Спасибо, – сказал он. – То есть получается, что мы теперь друзья?

– Друзья, – кивнул Горящий Леопард. – Главное, не будь надоедой.

6

А-ма открыла дверь небольшого подпола у печки и принялась копаться в вещах в поисках самой большой котомки. Достав кожаный рюкзак, она поднесла его к горящей свече и внимательно осмотрела – нет ли где дырок.