Потерянные в Великом походе

Грузовик поехал в гору и в какой-то момент свернул налево, снова оказавшись на грунтовке. Дома скрылись за деревьями, кустами и двумя огромными серыми камнями с красными надписями. С обеих сторон стали появляться иноземцы в чистой одежде или военной форме. Грузовик замедлил ход и посигналил, а когда снова тронулся с места, улицу пересекла шеренга солдат, которые на ходу размахивали винтовками. Вдалеке маршировали еще солдаты, выстроившиеся за мужчиной в пестром наряде, который с каждым резким шагом поднимал дубинку над головой.

– Видишь, – повернулся к мальчику Горящий Леопард. – Им всем нужно пройти через наш перевал.

– Матушка-Гора всем важна, – кивнул Ло Бо.

– Дед говорит, что люди равнин вспоминают о нас, только когда принимаются сражаться друг с другом.

Когда грузовик остановился, солдаты жестами велели Ло Бо и Горящему Леопарду встать. Мальчик свесил ноги с борта грузовика, спрыгнул, а потом помог другу спуститься. Обогнув грузовик, Ло Бо увидел здание таких огромных размеров, словно его построили для великанов. У него имелся арочный вход в пять раз выше человеческого роста, стеклянных окон было больше, чем пальцев на руках и ногах, а сверху располагались три крыши, увенчанные львиными головами, углы которых загибались вверх. Когда-то Ло Бо думал, что самое величественное строение в мире – это храм предков, но это здание превосходило храм шириной и высотой по меньшей мере в два раза.

– Нимоцу! – крикнул один из солдат. Он подошел к Горящему Леопарду, наклонился и снова проорал: – Нимоцу!

Переводчик вылез из джипа и отвел солдата в сторону. Разглядев толмача с близкого расстояния, Ло Бо понял, что тот далеко не так молод, как ему сперва показалось. У него были морщины возле носа, а волосы, зачесанные назад и смазанные какой-то штукой, от которой они постоянно казались влажными, начали редеть в области макушки. Переводчик был значительно старше мальчика, но в его лице было нечто неуловимо располагающее. Возможно, дело было во взгляде, постоянно устремленном к земле, маленьком подбородке или округлых щеках. В общем, так или иначе, сразу хотелось верить, что этот человек здесь, чтобы им помочь, и он непременно сможет подсказать, где им с другом искать родителей.

Переводчик сказал несколько слов Горящему Леопарду, и, к изумлению Ло Бо, его друг сумел ответить. Горящий Леопард говорил медленно, часто останавливаясь и тщательно произнося каждый слог. Когда он закончил, переводчик кивнул, будто прекрасно понял всю эту тарабарщину.

– Всякий раз, когда мы вылезаем из грузовика, мы обязаны разгружать вещи. Это наша работа, – пояснил Горящий Леопард. – В следующий раз они не станут просить по-хорошему.

Ло Бо последовал за другом обратно в грузовик и взвалил на себя три вещмешка. Горящий Леопард взял сумки и фляги и вдобавок ко всему повесил на шею корзину с яйцами. Они подтащили все это к переводчику, который стоял прислонившись к стене и смолил сигарету. Когда они проходили под аркой, солдаты из грузовика дали им в руки еще несколько мешков. Ло Бо пришлось подкинуть груз коленом, чтобы ничего не уронить.

Последовав за переводчиком, они одолели три лестничных пролета, скрывавшихся в темном углу арки. Бросив сумки на пол в коридоре, Ло Бо присел на корточки, силясь отдышаться, после чего заглянул в большую комнату, которая напомнила ему зал, в котором старейшины обычно держали совет. Он был поражен тем, что в столь огромном помещении может быть такой высокий потолок. Комнату, в которой стояло двадцать или тридцать столов, устилал ковер, а с потолка свисали стальные круги, на которых были закреплены свечи. В зале сидели солдаты в серебряных наушниках и постукивали по металлическим ящикам. И снова повсюду были письмена – тысячи и тысячи их, покрывавших полоски бумаги, которые разматывались из вращающегося колеса.

– Пошли, – сказал Горящий Леопард. – Переводчик отведет нас туда, где живут слуги.

– Мы там тоже будем жить?

– Ну да, – процедил сквозь зубы друг, сворачивая за угол. – Мы ведь вроде тоже как слуги.

– Но когда солдаты отправятся в путь, мы поедем с ними? – спросил Ло Бо.

Горящий Леопард кивнул:

– Дед взял с них обещание.