Потерянные в Великом походе

Они спустились по лестнице, миновали окутанную сумраком арку и направились в центральный двор, где росли яблони, цвела вишня и стояли блестящие горшки с женьшенем. Еще во дворе имелось нечто вроде пруда, из которого били струи воды. Иноземцы сидели на скамейках и читали какие-то бумажки, а женщины ухаживали за цветами и разливали чай. Когда Ло Бо проходил мимо, некоторые из них повернули головы, и мальчику вдруг стало интересно, как он выглядит со стороны. Дома, разумеется, его наряд не мог тягаться с величественными головными уборами и праздничными платьями прочих жителей деревни, но это не мешало ему чувствовать себя среди них в своей тарелке. А эти мужчины и женщины носили настолько чистую и аккуратную черно-белую одежду, что она казалась даже строже, чем солдатская форма. Ло Бо почувствовал себя так, словно перенесся сюда из другой эпохи и сейчас его отделяют от Матушки-Горы не только сотни километров, но и сотни лет. Больше всего мальчика расстраивала небрежность, с которой держались люди во дворе. Они сидели, прислонившись к спинкам скамеек, и не обращали внимания на то, что при ходьбе кончики штанов касаются земли. Одним словом, они вели себя так, словно у каждого имелся с десяток подобных нарядов.

– О чем задумался? – спросил Горящий Леопард.

– Не все жители равнин грязнули и неряхи.

Вместе с переводчиком друзья пересекли двор и вошли в еще одну арку. Поднявшись по лестнице, они оказались на кухне, где толмач их и оставил, передав толстому повару в замасленном фартуке. Пять-шесть мальчиков не старше восьми лет трудились у столов, стоя на блоках из известняка. Они резали овощи. Пахло сладкими булочками и луком.

– Цун нали лайдэ? – осведомился повар у Ло Бо.

Ло Бо повернулся к Горящему Леопарду, который и ответил на вопрос мужчины. Ло Бо услышал в потоке непонятных слов знакомое «лоло» и догадался, о чем спросил повар. Он хотел знать, откуда они родом. Повар указал на стоявшую в углу деревянную кадку, до краев наполненную тарелками. Горящий Леопард взялся за одну ручку, а Ло Бо – за другую. Вместе они преодолели лестницу и поставили кадку под кран. Брякнула посуда.

– Они тут даром времени не теряют, – сказал Горящий Леопард, сплюнув на тарелку и счищая с нее грязь ногтем большого пальца. – Позорище какое. Дедушка договорился, что я буду помогать солдатам, а я тут посуду мою.

Ло Бо принялся разглядывать тарелку, водя пальцами по золотому ободку. Никогда прежде он не держал в руках предмета со столь гладкой поверхностью.

– Видать, солдаты едят с этих тарелок, – предположил он.

– Мытье посуды – удел женщин, – отрезал Горящий Леопард. Ло Бо кивнул, хотя А-ма часто заставляла его мыть деревянные миски и чистить печные стены. Коли это плата за право увидеться с родителями, Ло Бо готов внести ее в десятикратном размере. Мальчику подумалось, что, в целом, все не так плохо, как он ожидал. Да, солдаты относились к нему без особого уважения, ну и что с того? В отличие от Горящего Леопарда, Ло Бо не считал себя им ровней. Во всяком случае, пока не считал. К нему всегда относились с пренебрежением, и потому мальчик знал: людям нужно время, чтоб к нему привыкнуть и проникнуться. Да и вообще, на кой ему уважение этих солдат? У них имелось много занятных штуковин, однако по большому счету иноземцы были чем-то вроде моста через пропасть. Мост чуток шаткий? Плевать. Главное, он поможет перебраться на ту сторону, туда, где его родители.

8

За следующие несколько недель Ло Бо привык к распорядку, по которому теперь текла его жизнь. На самом деле он несильно отличался от старого. Ло Бо сам предложил носить воду на кухню по утрам, и повар с радостью согласился, поскольку это было его обязанностью. До появления иноземцев повар работал на гоминьдановское правительство. В те времена в здании располагалось военное училище, и повару удалось уговорить захватчиков позволить ему остаться. Интендант научил его правильно накрывать столы, начищать столовые принадлежности и крутить суши. В помощники повар взял мальчишек из местного приюта. Иноземцы не имели ничего против, так как дети мало ели и не требовали платы.

– Главное, не хулиганьте мне тут, – предупредил он Ло Бо и Горящего Леопарда. – Шалопаев я вмиг отправляю за дверь.

Когда повар удалился, Горящий Леопард плюнул на его табурет.

– За кого он нас принимает? За пятилетних детей?

На рассвете Ло Бо обходил коридоры и собирал пустые термосы, оставленные у дверей. Их следовало залить кипятком. Объедки, остававшиеся от иноземцев, он ел в своей комнате – продуктовой кладовой, которую делил с Горящим Леопардом. Они спали на двухъярусной кровати между банками с консервированными персиками, ферментированным тофу и мешками с бататом. При любом неловком движении мальчик задевал ногами банки, отчего они падали, и повар принимался колотить в стену. Горящему Леопарду, который был выше ростом, приходилось спать на боку, свернувшись клубочком.