— Ты к ним привыкнешь.
— Я так не думаю.
Ной показал знаками:
Я улыбнулся.
— Кстати, ты мог бы время от времени сидеть с Ноем, — предположил я, — И
раз уж я намерен уступить тебе, то хочу кое-что взамен.
— Кое-что взамен, — повторил Джексон.
— Кое-что ценное, — сказал я, — так будет честно.
— Не слышал, чтобы ты жаловался.
— У меня был занят рот, — сказал я.
Джексон рассмеялся.
Ной взглянул на него с улыбкой.
Джексон поцеловал его в волосы, похлопав по голове.
— Не надо его хлопать, — бросил я, — он тебе не пони!
— Прости, — отозвался пристыженный Джексон.
— Да шучу я. Разве ты не можешь понять, когда я шучу?
— Ты заплатишь за это, — пообещал он.
— Очень на это надеюсь, — ответил я сладеньким тоном.
— И как долго этот чертов смерч будет продолжаться?
— Не ругайся матом при детях, дорогуша.
Издалека послышался раскат грома.
— Ты слышал о Смитвиле? — спросил я.
— Нет, — сказал он.
— Несколько лет назад неподалеку проходил торнадо, забрал с собой почти весь
Смитвиль. Погибло около тридцати человек. Это в сорока минутах езды от нашего
дома по шоссе, не так уж далеко. Унесло сто сорок девять из ста пятидесяти домов и
предприятий.
При свете фонарика мы слушали диктора радио погоды, объясняющегося, что
смерч замечен в Плантерсвилле, к востоку от нас. Там шел град, размером с четвертак.
75
Предупреждение о торнадо предназначалось для округа Ли и близлежащих
территорий. Торнадо двигался в восточном направлении.
Внезапно снова дали электричество.
Сев на бортик ванны, я посмотрел на Джексона.
— Боже, я хочу поцеловать тебя, — прошептал я.
— Тебя что-то останавливает?
Я наклонился и коротко, даже несколько целомудренно поцеловал его в губы.
Затем я поцеловал в щеку Ноя.
Сын хихикнул, вытирая щеку, как будто от моего поцелуя у него могли завестись
вши.
— У него скоро день рождения, — произнес я. — Как ты относишься к
вечеринкам в честь детских дней рождений?
— Обожаю, — усмехнулся он.
— А к знакомству с родственниками...?
— Да давай уже!
— А ты смельчак. Не боишься толпы деревенщин на грузовиках.
— Серьезно?
— С огнестрелами и всем таким.
— Серьезно?
— А ты у нас такой доверчивый, да?
Спустя десять минут, оповещение прекратилось.
Мы вышли из ванной и зашли ко мне в комнату.
Ной забрался на постель.
— После такого он не станет спать один, — объяснил я. — Из-за неспособности
слышать предупреждение, он пугается. Нам придется прерваться, хотя есть кое-что,
что я должен закончить.
— И я останусь, — просто ответил Джексон. — Не думаю, что тоже смогу
заснуть.
Он разделся до трусов и залез в кровать, по другую сторону от Ноя.
Я немного нахмурился.
Ной улыбнулся.
Я забрался в постель.
Ной лежал с улыбкой между нами. Я держал его за руку и через какие-то три
минуты он снова спал.
— Думаю, ты хорошо на него влияешь, — прошептал я.
— Серьезно?
— Да.
— Теперь я понимаю, когда ты сказал, что вы "в связке", ты не шутил.
Я приподнял брови.
— Только в хорошем смысле, — сказал он. — Но ты отец, ты должен заботиться
об этом маленьком человечке.
— Так это и работает.
— Я думаю, это мило.
— Ты можешь быть плохим отчимом и готовить заговор по избавлению от
наследника, — произнес я.
— А могу быть хорошим отчимом и разделить с тобой твои родительские
обязанности.
— Как смотришь на то, чтобы менять подгузники?
— Видал и похуже.
— Тебе придется менять масло каждые пять миль. Он это ненавидит.
76
— Не сомневаюсь.
— Я говорю, ради всего святого, это же всего четыре литра масла. Просто выпей
их и перестань ныть!
— Ты заставляешь меня смеяться, — сказал он.
— А ты меня — возбуждаться, — ответил я.
— Вот за это ты мне и нравишься, за твою честность. Так на чем мы
остановились?
Его глаза лучились улыбкой.
— А ты плохой мальчик, — отозвался я.
Глава 28
я, собираясь на работу, торопливо наливал чашку кофе. Я кивнул, усмехаясь.
Он кивнул.
Сын счастливо улыбнулся.
Он кивнул.
Я принял душ, оделся и, выйдя за дверь, мы, держась за руки, быстро пошли по
улице к дому миссис Хемфрис.
Я опаздывал уже на двадцать минут и мистер Оуэн был готов загрызть меня как
пес кости, но ничто не могло испортить мне день, даже этот паршивый ублюдок.
— Ты опоздал! — завопил он, когда я поспешил за кассовую стойку.
Мистер Оуэн смотрелся выше лежа, чем стоя. Он настолько заплыл жиром, что с
трудом ходил вразвалку между кассовыми стойками. Сколько коробок сыра Вельвита
он съел, чтобы сделаться таким большим, никто не знал.
— Прошу прощения, мистер Оуэн, — сказал я, вбивая мой идентификационный
номер.