Потрясти сахарное дерево (ЛП)

чтобы вы уже не спрли у меня вс остальное, проклятые воры. Ты по-прежнему гей,

Вилли?

— Деда, это мой друг, Джексон Ледбеттер, — сказал я, игнорируя его вопрос.

— Как вы, сэр? — произнс Джексон, протягивая руку.

— Чртов янки? — с ухмылкой спросил дед. — Могу сказать это по звуку твоего

голоса. Помню, как мы вышвырнули отсюда вас, недоумков янки, с поджатыми

хвостами. Нам от этого было толку как от козла молока. Так ты мальчик-гей, хах?

— Простите? — произнс Джексон.

— Не обращай внимания, — сказал я. – Дед развлекается по-своему.

— Полагаю, раз ты друг Вилли, то тебе нравится получать в задний проход. Я

прав? Наклонись и принимай? Ха!

— Деда, ты прекратишь? — раздражнно спросил я.

— Мужику нельзя немного повеселиться? — спросил дед, наклоняясь, чтобы

сплюнуть в банку из-под кофе, которую использовал для такой цели. — Я помню,

когда слово "гей" означало "счастливый". Теперь это значит, что ты ссышь кипятком

по любому поводу, а кучка изнеженных ублюдков-коммунистов постоянно

названивает АСЗГС* и пытается засудить вонь твоей собственной задней дырки. У

тебя СПИД, мальчик?

*АСЗГС — Американский союз защиты гражданских свобод.

— Извините? — произнс Джексон.

— Я думал, вы, геи, все дохните от СПИДа, — сказал дед. — Мрте как мухи!

Боже, нам остается только надеяться!

88

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Он серьзно? — спросил Джексон, глядя на меня.

— Мама дома? — спросил я.

— Шляется где-то. Как там глухой мальчик?

— Не называй его так, деда.

— Он глухой, как столб. Как ты хочешь, чтобы я его называл? Он вс равно меня

не слышит, так ведь?

Я закатил глаза.

На порог вышла мама, е губы изогнулись, когда она нахмурилась.

— Здесь мистер Свет-в-окошке, — объявил дед. — И он привл маленького

друга-педика. Он тоже небольшой свет в окошке, если ты понимаешь, о чм я. Они,

вероятно, оба помрут от какой-нибудь венерки к Рождеству, так что я бы не

привязывался к нему.

— Папа, тише, — сказала мама. — У нас гости.

— Это Джексон, парень, о котором я тебе рассказывал, — сказал я.

— Просто игнорируйте моего отца, — сказала она. — Он тот ещ тип. Где мой

внук?

— Я его позову, Марта, — сказал дед, наклоняясь вперд на свом кресле и с

важностью вытягивая лицо вперд. — Глухой мальчик? Глухой мальчик! — ревел он.

— Ох! Он тебя не слышит, потому что глухой как столб, Марта! Ох, ты только

представь!

— Если бы ты не был моим отцом, я бы перекинула тебя через колено! — сказала

мама. — Иисус, Мария и Иосиф, с чем мне приходится справляться! Где этот ребнок?

— Он общается с Бамблби, потому что у него есть мозги, — наблюдательно

сказал дед. – А он далеко пойдт, этот ребнок. Твой сын превратит его в декоратора,

если не будешь осторожна, Марта. Или, может быть, выберет карьеру типа

парикмахера. Он будет выражать мнение педиков для натуралов.

Джексон бросает на меня очередной недоумнный взгляд.

Увидев бабушку, Ной подбежал к ней.

— Привет! — взвизгнул он.

Мама обняла его.

— Джексон работает в медицинском центре, — сказал я в попытках завязать

разговор.

— Вы доктор? — спросила мама, внезапно заинтересовавшись.

— Я медбрат.

— Он нянька! — воскликнул дед. — Ты его слышала, Марта? Он нянька! И

признатся в этом!

— Папа, ты заткншься? — спросила она.

— Медсстры зарабатывают хорошие деньги, — сказал дед. — Если педик хочет

быть медсестрой, то пусть будет медсестрой. Ведь не нужна же научная степень,

чтобы подтирать кому-то зад.

— Нам следует позволить ему тебя обмыть, — язвительно сказала мама.

— С радостью разрешу ему меня помацать, — сказал дед. — Если там внизу ещ

осталось, что мацать, то вперд. Не думаю, чтобы там что-то работало со времн

семидесятых. После того сифилиса меня так накачали пенициллином, что я срал

своими собственными кишками. Чего бы я только не отдал ради ещ одного хорошего

стояка!

— О Господи, — в неверии прошептал Джексон, качая головой.

— Игнорируй его, — сказал я.

— Последняя медсестра, которая приходила меня проведать, — воровка, —

объявил дед. — Чртова воровка!

89

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

— Следи за языком, папа! — сказала мама. — И она не воровка. Она очень милая

женщина, раз справляется с твоим упрямством.

— Она забрала мои чртовы зубы, Марта! — злобно воскликнул он.

— О, это не так! — ответила мама.

— Чего она хочет от моих проклятых зубов? Продать их на еВау? Или, может

быть, это был сувенир? Может быть, она крадт зубы у всех стариков, просто чтобы

получить кайф. Что ж, я бы хотел подарить ей кайф.

— Если она украла твои зубы, то почему они сейчас у тебя? — спросила мама.

— Ну, то-то и оно. Она очень умная, эта медсестра. Она крадт что-то, а затем

возвращает. Думаю, она просто прощупывает почву.

— Или, может быть, она их для тебя почистила.

— Я вс равно испугался, Марта. Я не хочу, чтобы люди тягались с моими