Поцелуй Спящего красавца

Во дворе Запфельбурга никого не было, но вокруг валялись серебряные кубки, бархатные маски, украшенные перьями, женские перчатки и веера… Как будто люди убегали отсюда в панике, роняя вещи… На глаза мне попался деревянный постамент, украшенный цветами. Там лежали опрокинутые стулья, брошенная кем-то скрипка, тамбурин с рассыпавшимися бубенчиками…

Начал накрапывать дождь, и я слизнула с губ дождевые капли, продолжая оглядываться и пытаясь понять, почему мне всё это так не нравится.

— Сюда! — мальчишка потащил меня за руку, уводя со двора в сторону хозяйственных построек. — Мы пройдём через кухню, так ведьма нас не заметит! Они в главном зале!

Только оказавшись в кухне, я вынула фонарик изо рта.

— Подожди, — взяв пажа за плечо, я поставила его позади себя. — Я пойду первой.

— Вы ведь дороги не знаете…

— Знаю, — перебила я его и приподняла юбку, чтобы удобнее было подниматься по винтовой лестнице.

Мальчишка не догадывался, что я знаю все ходы и выходы Запфельбурга. Ну, кроме собачьего лаза, разумеется. Потому что в моём мире именно там стояла сувенирная лавка.

Лестница из кухни вела в небольшую комнатку, примыкающую к большому залу. Через неё носили кушанья к столу барона.

Перед тем, как войти в главный зал, я выключила фонарик, глубоко вздохнула и расстегнула Анькину сумочку — будто расчехлила пистолет.

— Оставайся здесь, — шёпотом приказала я мальчишке-пажу. — Сиди тут и не высовывайся.

— Сударыня… — обиженно протянул он, но я шикнула на него и приоткрыла дверь.

В большом зале было тихо и темно. Только посредине горели, поставленные кругом белые восковые свечи. В этом кругу света ничком лежал Брайер, а рядом — его дан-мой. Без чехла. Колдун пытался приподняться на локтях, но бессильно падал, и было видно, как тяжело он дышит.

Сразу за свечами стояла фея Карабос. Она опиралась на клюку и смотрела на Брайера, стиснув морщинистые губы. Она была похожа на каменную горгулью — чёрная и неподвижная.

Я пошла к ним на цыпочках, осторожно доставая из сумочки баллончик с перцовкой, и порадовалась, что была босиком — так можно было подкрасться совершенно бесшумно.

Когда я была уже на расстоянии пары метров от круга из свечей, зайдя со спины феи, Брайер сделал ещё одну попытку подняться, и снова упал, застонав.

Этот стон будто пробудил Карабос, она тряхнула головой и проскрипела:

— Я же говорила, что мы будем вместе. Только я и ты. Навсегда.

— Про меня забыла, Симилла, — сказала я негромко, подняв фонарик, который держала в левой руке, на уровень своего лица, и вытянув вперёд правую руку с баллончиком.

И Брайер, и Карабос оглянулись одновременно, и в этот момент я включила фонарик и нажала на кнопку баллончика, благополучно сломав ноготь.

Перцовая струя ударила Карабасиху в лицо, и раздался такой вой, что я на несколько секунд оглохла.

Порыв ветра загасил свечи, и в свете моего фонарика было видно, как чёрная тень, кашляя и плюясь, метнулась из стороны в сторону, а потом взмыла вверх и вылетела в раскрытое окно.

— Какое ужасное колдовство! Кхе-кхе! — раздался вдруг звонкий и капризный голос. — Фу! Тут дышать невозможно! Я проветрю, с вашего позволения.

Тут же дунуло изо всех щелей, и перцовое облако вылетело следом за Карабасихой в окно. Я повернулась на голос, и фонарик осветил белокурую даму в дымчатом платье, сверкающем сверху донизу.

— Ой, да уберите вы уже свой волшебный свет! — блондинка закрылась ладошкой. — Что тут происходит? Вы нашли очаг чёрной магии? И того, кто её сотворил? Я прилетела сразу, как почувствовала всплеск чёрного колдовства и…

— И опять опоздали, госпожа Канарейка, — сказала я сердито, отбрасывая в сторону баллончик, и он покатился куда-то по каменным плитам пола.

— Летела так быстро, как могла, — обиженно протянула блондинка. — А мы с вами знакомы? Откуда вы меня знаете?..

— Память у вас и правда птичья, — отрезала я и сунула ей в руку фонарик. — Держите, будьте добры, — а сама бросилась к Брайеру.

— Причём тут — птичья? — возмутилась она, но фонарик держала хорошо, чтобы я могла осмотреть Брайера. — Канарейки, к вашему сведению, не ястребы. И не почтовые голуби, между прочим. И вообще, я ещё слишком молода, чтобы быстро передвигаться. Превышение магической скорости — важный проступок, сударыня. Это вам можно летать на предельных мегаколдовских, без всяких ограничений. А меня оштрафуют лет на двести!

— Помолчите, пожалуйста, — попросила я её с раздражением.

Бесило, что эта столетняя феечка молодилась передо мной. Слишком она юна, видите ли.

— Умолкаю, — обиженно протянула Канарейка, но продолжала добросовестно светить фонариком.

— Как он? — под руку мне сунулся мальчишка-паж. — Он выживет? А вы, сударыня, были просто гроза! Вы прямо вся вспыхнули! Прямо стали вся белая-белая! Как молния! А как вы ведьму!.. Засветили магией прямо ей в рожу!

— Я кому сказала сидеть и не высовываться? — прикрикнула я на него, а сама уже опустилась на пол и подхватила Брайера под плечи, укладывая головой себе на колени.

Сумочка мешала, и я сняла её, перебросив пажу. Он схватил сумку и прижал к груди, как что-то драгоценное.