Повесть о двух городах

He cannot easily touch his face, his arms being bound.	Он не может откинуть их руками, - руки у него связаны.
On the steps of a church, awaiting the coming-up of the tumbrils, stands the Spy and prison-sheep.	У какой-то церкви на ступенях паперти стоит тюремная овца - фискал.
He looks into the first of them: not there.	Он окидывает взглядом первую телегу: "Нет".
He looks into the second: not there.	Вглядывается во вторую: "Нет.
He already asks himself, "Has he sacrificed me?" when his face clears, as he looks into the third.	Неужели предал?" - думает он, но вот взгляд его перебегает на третью телегу, и лицо его проясняется.
"Which is Evremonde?" says a man behind him.	- Который Эвремонд? - спрашивает его кто-то сзади.
"That.	- Вон тот.
At the back there."	С краю.
"With his hand in the girl's?"	- Это которого девчонка за руку держит?
"Yes."	- Да.
The man cries,	И человек за спиной фискала вопит что есть силы:
"Down, Evremonde!	- Смерть Эвремонду!
To the Guillotine all aristocrats!	На гильотину аристократов!
Down, Evremonde!"	Смерть Эвремонду!
"Hush, hush!" the Spy entreats him, timidly.	- ТТТтттттт! - несмело останавливает его фискал.
"And why not, citizen?"	- Это почему же, гражданин?
"He is going to pay the forfeit: it will be paid in five minutes more.	- Он сейчас за все расплатится, еще каких-нибудь пять минут.
Let him be at peace."	Дай ему умереть спокойно.
But the man continuing to exclaim,	Но тот продолжает выкрикивать:
"Down, Evremonde!" the face of Evremonde is for a moment turned towards him. Evremonde then sees the Spy, and looks attentively at him, and goes his way.	"Смерть Эвремонду!" Эвремонд на секунду оборачивается, видит фискала, пристально глядит на него и проезжает дальше.
The clocks are on the stroke of three, and the furrow ploughed among the populace is turning round, to come on into the place of execution, and end. The ridges thrown to this side and to that, now crumble in and close behind the last plough as it passes on, for all are following to the Guillotine.	Часы вот-вот пробьют три. Взрытая плугами борозда заворачивает на площадь к месту казни и здесь кончается; отброшенные по обе стороны и кое-где рассыпавшиеся ряды смыкаются за последним плугом, и толпа устремляется к гильотине.
In front of it, seated in chairs, as in a garden of public diversion, are a number of women, busily knitting.	В первых рядах на стульях, расставленных, как на увеселительном зрелище, сидят женщины и деловито перебирают спицами - все вяжут.
On one of the fore-most chairs, stands The Vengeance, looking about for her friend.	На одном из передних стульев стоит Месть и смотрит по сторонам, не идет ли ее подруга.
"Therese!" she cries, in her shrill tones.	- Тереза! - кричит она пронзительным голосом.
"Who has seen her?	- Никто не видел Терезы?