Повести

В подзаголовке и предисловии к «Противоречиям» Салтыков высказывал свое сочувствие принципам гоголевского направления с его "преобладающим пафосом отрицания" пренебрежение к занимательности «сюжетца», пристальное внимание к "людям, обходящимся без обеда", к "тесной сфере повседневных отношений" и др. Вслед за Белинским и Герценом, Салтыков высмеял "трескучие эффекты" романтической литературы, охарактеризовал в насмешливых тонах "мечтательный мир" корреспондента Нагибина — господина NN. Писатель развенчал и помещичий «романтизм» Гурова, прикрывающего свою эгоистическую сухую натуру претенциозным байронизмом. Эту галерею романтиков, к которой отчасти принадлежал и Нагибин, Салтыков завершил фигурой «унылого» Граши Бедрягина — злой и умной пародией на романтический скептицизм и исключительность.

С произведениями "натуральной школы" «Противоречия» сближало и отношение к помещичье-крепостному быту и «благонамеренной» лицемерной морали. Портреты четы Крошиных удались Салтыкову больше всего. В изображении их жизни проявились особенно отчетливо антикрепостнические настроения писателя.

В художественном отношении повесть носила следы ученичества и подражания Гоголю, Достоевскому, Герцену, а также Жорж Санд.

В автобиографии 1878 года Салтыков, вспоминая о своих первых литературных опытах, упомянул также о влиянии на них повестей таких писателей "натуральной школы", как И. И. Панаев и П. Н. Кудрявцев.

Появление «Противоречий» в печати не было замечено критикой. И лишь Белинский, резко оценивая в письме к Боткину от 4–8 ноября 1847 года всю беллетристику "Отечественных записок" за этот год, не сделал исключения и для первой повести Салтыкова.[41]

Отзыв Белинского обусловлен был общей позицией критика, который порицал в 1847 году "неумеренное психологизирование" Достоевского, прямолинейную тенденциозность стихотворений Плещеева, "абстрактный способ суждения" В. Майкова о положительных идеалах и природе беллетристики. В статье "Взгляд на русскую литературу 1847 года" Белинский решительно осудил механическое смешение науки и литературы, опасаясь сужения сферы общественного воздействии искусства. По этим же причинам Белинский сурово отозвался и о «Противоречиях», где принципы художественного изображения жизни нередко уступали место системе логических доказательств, развернутых в образ или описание. Помимо этого, критика мог оттолкнуть и жанр повести в письмах. Манера знакомить читателя с героями романов через их записки, — отмечал Белинский в той же статье, — "манера старая, избитая и фальшивая".[42]

Впоследствии Салтыков-Щедрин никогда не перепечатывал «Противоречий». По свидетельству Н. А. Белоголового, сатирик не раз подшучивал над своей первой повестью, "до того она была дика, восторженна и написана под очевидным впечатлением фурьеристских тенденций".[43] В автобиографическом письме к С. А Венгерову от 28 апреля 1887 года Салтыков-Щедрин именовал свой дебют «недоразумением», прибавив, что "Белинский назвал его бредом младенческой души". Но эти ретроспективно-иронические оценки не отражают, разумеется, отношения Салтыкова к своей первой повести в пору работы над нею.

В творческом развитии Салтыкова «Противоречия» занимают значительное место как первый набросок в разработке одной из главнейших тем всего творчества писателя — темы социальных контрастов русской действительности. В повести наметились и некоторые сквозные мотивы и типы позднейших произведений Салтыкова-Щедрина. В характеристике помещичьего быта Крошиных угадываются, например, очертания будущих сатирических картин "пошехонского раздолья". Всепоглощающая "страсть к деньгам", мелочное утомительное стяжательство «женщины-кулака» Марьи Ивановны Крошиной предсказывают целую галерею щедринских типов, действующих "в сфере благоприобретения" на страницах "Благонамеренных речей", "Господ Головлевых", "Пошехонской старины". От Нагибина протягиваются нити к «горестным» сомнениям Веригина ("Тихое пристанище"), страданиям Бобырева ("Тени"), исканиям Крамольникова ("Приключение с Крамольниковым"), размышлениям Имярека ("Мелочи жизни").

Вместе с "Запутанным делом" повесть «Противоречия» привлекла к себе внимание политической <нрзб> Николая I и послужила одной из причин ареста и ссылки Салтыкова.

Стр. 71 (В. А. Милютину) — В. А. Милютин — выдающийся экономист и социолог, с которым Салтыков был связан не только кружковыми, но и дружескими отношениями (см. С. Макашин, Салтыков-Щедрин, стр. 224–234). Посвящение «Противоречий» Милютину отражало глубокую общность идейных интересов. Содержание повести перекликалось во многом с проблематикой статей Милютина "Опыт о народном богатстве или началах политической экономии" и "Мальтус и его противники", опубликованных почти одновременно с «Противоречиями» в «Современнике» (1847, № 8-12). См. об этом выше, стр. 402–404.