Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

В особую категорию правительство выделило аманатов из «неблагонадежных» семей горцев. Разумеется, отношение власти к ним существенным образом отличалось от отношения к детям-аманатам из числа «мирных горцев». Разнились вопросы, связанные с денежным содержанием, питанием, сопровождением до места назначения и пр. Так, например, малолетнего сына «изменника» Сурхай-хана Аварского Ермолов требовал «арестовав, отправить к генерал-майору Сталю»[281]. Кроме того, Ермоловым были определены расходы на его содержание в сумме по 1 рублю ассигнований в день[282], которая была очень маленькой. Желая еще больше усугубить положение малолетнего мальчика, находящуюся при нем прислугу Ермолов порекомендовал отправить на работу в Сибирь[283]. Оказавшись без женского присмотра, малолетний сын Сурхай-хана особенно болезненно переносил повседневные тяготы плена.

По сведениям В. А. Потто, за свое двуличное поведение уцмий Кайтагский Адиль-Гирей был вынужден отдать в аманаты своего сына Мамед-бека[284]. По замечанию автора, такие меры к Адиль-Гирею были предприняты генералом Ермоловым в наказание за то, что уцмий допустил нападение акушинцев на русский отряд в Башлах в 1818 году. Расплатой за содеянное уцмием стал его сын, которого определили на долгие годы в аманаты.

Вместе с тем нередко делались исключения и для сыновей изменников и «мятежников», которые не оставались без покровительства.

Так, например, в предписании генерала Ермолова полковнику Верховскому от 11 января 1820 года речь шла о судьбе детей «изменника» Хасан-хана, которых следовало принять в подданство государя императора, обеспечить им покровительство и сохранить их имущество[285]. Кроме того, Ермолов указывал в письме полковнику Верховскому, что если старший сын Хасан-хана пожелает явиться под покровительство императора, следует его принять и обнадежить[286]. А по достижении совершеннолетия он должен был получить все права владельца[287]. Таким образом, сын-сирота «изменника» получал не только возможность сохранить свои права на имущество отца, но и перспективу сделать в России военную карьеру.

С началом военных действий на Кавказе все вольные общества Дагестана также должны были регулярно предоставлять России своих аманатов. Так, в предписании генерала Ермолова к генералу Вельяминову от 25 декабря 1819 года за № 76 отмечалось, что из Акуша аманаты были представлены от всех обществ[288].

На особом счету у государства были дети-аманаты из семей дагестанских феодальных владетелей, которых выдавали как залог особой преданности Российской империи. На протяжении всей Кавказской войны детей-аманатов из знатных кавказских семей использовали как инструмент обеспечения лояльности горской знати к России. Так, указом императора Николая I от 1836 года дети горцев, воспитанники кадетских корпусов должны были привлекаться для службы на благо империи[289].

В архивных источниках сохранились материалы, отражающие специальные предписания русской администрации в отношении детей-аманатов. В одном из архивных документов рекомендовалось стараться искоренять в воспитанниках традиции своего народа и воспитывать в духе русской культуры[290]. Для этого дети-аманаты должны были чаще общаться с россиянами, обучаться русской грамоте[291].

При этом отмечалось, что все это необходимо делать с крайней осторожностью, по собственному желанию[292]. Власти выражали опасения, что в случае злоупотребления отцы и родственники могут встревожиться, что детей-аманатов будут наставлять в христианском законе[293].

Архивный материал свидетельствует, что дети-аманаты являлись своеобразными проводниками российской культуры на Кавказе, конечной целью такой политики было обеспечение пророссийских настроений в дагестанском обществе.

Для достижения поставленных целей власти старались продвигать аманатов на русской службе, давая им возможность сделать в России успешную военную карьеру. Специально для этих целей во многих городах Кавказа – Тифлисе, Гори, Владикавказе, Нальчике, Моздоке, Георгиевске, Дербенте, Кизляре – были открыты аманатские школы. Перед руководством учебных центров стояла главная задача – обучить и воспитать аманатов в лучших традициях российской культуры. После окончания школы аманаты продолжали обучение военному искусству в полках и военных училищах. Некоторые из них отправлялись также в столицу, где им оказывались особые знаки внимания как «почетным заложникам».

В высочайших указах императора содержались предписания в отношении детей почетных мусульман Кавказского, квота для их обучения в кадетских корпусах, от 20 до 30 человек в год, но не более[294].

Барон Розен в своей записке, адресованной императору Николаю I, особо подчеркивая важность данной политики, предлагал отправлять в аманаты детей из знатных родов Северного Кавказа, в их числе и из семей дагестанских феодальных сословий. Особо обращали внимание на преданность семьи России. Эти аманаты в перспективе должны были обеспечить лояльность Российской империи других жителей края.