Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

Аналогичную тактику для достижения своих целей применял и имам Гамзат-бек. Так, например, принуждая ханшу Паху-бике принять шариат в Аварском ханстве, Гамзат-бек вынудил ее отдать в аманаты младшего сына Булач-хана. Указывая на эти обстоятельства, Дж. Баддели писал, что она согласилась принять условия мюридов и отправила к ним в заложники своего восьмилетнего сына Булач-хана[309]. Затем трагическую судьбу младшего сына повторили старшие сыновья Паху-бике. Отданные в заложники, все трое были коварно убиты по приказу Гамзат-бека.

По свидетельству современника Мухаммед-Тахир аль-Карахи, младший сын ханши малолетний Булач-хан был брошен в реку Аварское Койсу по приказу Шамиля[310]. По мнению автора, Шамиль, будучи правой рукой Гамзат-бека, в уничтожении наследников Аварского ханского дома видел лишь «справедливое социальное возмездие»[311].

Такая жестокость по отношению к сыновьям ханши, особенно к малолетнему Булач-хану, не смущала современников. По мнению Мухаммед-Тахира, тем самым был истреблен «последний из того народа, кто угнетал»[312].

От рук Гамзат-бека погибла и сама ханша Паху-бике.

В бытность имама Шамиля аманаты оставались средством достижения политических целей. Принуждая население к покорности, аманатов в большом количестве брали от тех обществ, которые не признавали власть Шамиля.

Очевидно, что дети-аманаты были разменной монетой в руках правительства, военной администрации и мюридов. Они являлись эффективным средством достижения политических целей, к которому часто прибегали обе стороны военного конфликта. Ни тех, ни других не смущало то обстоятельство, что для достижения для достижения желанного использовались беззащитные дети.

Повседневность матерей в обстановке военного времени была наполнена постоянными психологическими переживаниями за детей. Кавказская война привела к небывалому росту детей-сирот. В традиционном дагестанском обществе сироты не оставались без помощи. В повседневной жизни заботу о них брали родственники и общество. В первую очередь о них заботились родственники отца и матери, которые всячески старались поддержать семью погибшего. Как уже отмечалось выше, помощь вдове автоматически распространялась на ее детей-сирот.

Представляет интерес специфика и цели оказания помощи детям-сиротам со стороны правительства и военной администрации. В поле зрения военной администрации находились вопросы, касающиеся материального обеспечения, образования и воспитания детей-сирот из числа «почетных мусульман». Властями издавались специальные распоряжения и приказы, руководствуясь которыми в столичные города для учебы отправляли детей-сирот дагестанских владетелей. Власть старалась продвигать их на русской службе, давая им возможность сделать в России успешную карьеру. По мнению И. В. Торопицына, дети поневоле становились «важным связующим звеном между Россией и горской аристократией»[313].

Конечно же, особое внимание уделялось детям-сиротам из семей, лояльных к России. Им предоставлялась возможность получить образование в престижных военных заведениях, в том числе в Пажеском корпусе. Это было одно из самых привилегированных учебных заведений России, где обучались дети дворянской знати. Зачисление в Пажеский корпус производилось только указом императора. Воспитанниками этого заведения становились и сыновья-сироты из кавказских мест, в том числе Дагестана.

Так называемая забота о сиротах у матерей вместо благодарности постоянно вызывала чувство тревоги. Предвидя последствия разлуки, матери всячески препятствовали отправке сыновей на чужбину. Нередко они прибегали к разного рода хитростям. Так, по имеющимся сведениям, несмотря на требования генерала Ермолова выдать старшего сына Хасан-хана под покровительство империи, мать и бабушка «под видом болезни скрыли его»[314]. Разумеется, все их попытки были безуспешны, и такое поведение женщин вызвало только негодование властей[315]. Сын Хасан-хана был в принудительном порядке отправлен под покровительство империи.

Позаботилось правительство после смерти Ахмед-хана Мехтулинского о судьбе его малолетних сыновей Гасан-хана, Ибрагим-хана и Рашид-хана. Мы уже писали выше о том, что судьба ханши Нух-бике и ее детей являлась предметом обсуждения в высших военных кругах. В период ее похищения власти старались позаботиться о ее детях. В частности, военный министр князь А. И. Чернышев в письме к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом рекомендовал отправить сыновей ханши в столичные учебные заведения[316].

Чернышев полагал, что дети, не имея отца и лишившись материнского попечения, не могли быть оставлены в родительском доме без всякого присмотра[317].