Повседневность дагестанской женщины. Кавказская война и социокультурные перемены XIX века

В городской среде Темир-Хан-Шуры, Дербента и Порт-Петровска особо выделялись жены и дочери из дагестанских аристократических кругов. Под влиянием города трансформировалось поведение дагестанских женщин. Их одежда соответствовала модным европейским тенденциям: корсеты, турнюры, трены, шляпки, обувь на каблуке. Наряду с европейской одеждой женщины носили и традиционные платья къабалай, имевшие распространение среди кумычек. Платья къабалай носились по особому случаю, были очень нарядными: приталенные, с облегающим лифом, с широкой длинной юбкой и рукавами на манжете. Другие народы Дагестана заимствовали платье къабалай, внося в него некоторые новые детали.

Среди горожанок пореформенного периода особо выделялись жены и дочери зажиточных кавказских купцов. Следует сказать, что кавказское купечество, как и дворянство, придерживалось в одежде сословности. С появлением капиталистических отношений местные купцы превратились в предпринимателей, что не могло не сказаться на их образе жизни, манере одеваться и т. д. Имея немалые финансовые возможности и стараясь подчеркнуть свой социальный статус, новоиспеченные предприниматели отдавали предпочтение европейской одежде. Особенно выделялись дербентские купцы, которые существенно разбогатели на торговле с Россией и Ираном.

Предметом их особой гордости и тщеславия были жены и дочери, которые одевались по последней моде. Купечество, стараясь не отставать от дворянского сословия, в повседневной жизни перенимало многие их привычки.

На рубеже XIX–XX веков одежда европейского типа получила распространение и среди представителей средних и бедных слоев городского населения: мещан, интеллигенции, рабочих. Обычным атрибутом повседневного гардероба женщин-горожанок стали модные платья, шляпки, сумочки.

Новое в повседневность вносили браки представителей русских народов с кавказскими женщинами. Несмотря на военный конфликт, посредством таких браков складывалось и родственное взаимодействие.

В частности, межэтнические браки были характерны среди казачества, в том числе терского. По мнению исследователей, такие браки «в мирное время твердо поддерживались»[519].

В более поздний период, как нами было показано ранее, такие браки встречались все реже[520]. По российскому законодательству запрещалось вступать в браки, если брачующиеся исповедовали разные религии. Такие меры применялись и к брачным союзам между казаками и дагестанскими народами[521].

По свидетельству А. А. Цыбульниковой, казачки обычно выходили замуж за горцев в результате похищения, а не сватовства, как это было принято традиционно[522]. По мнению автора, смирившись с похищением, каза́чки перенимали все обычаи горцев, учили язык, рожали детей[523].

В период Кавказской войны заключались браки между представителями знатных, влиятельных семей, завязывалась личная дружба между правителями[524]. Власти поощряли браки между русскими и кавказскими дворянскими семьями, так как видели в этом возможность для влияния на местную аристократию. Кавказская аристократия особо жаловала представителей русского дворянства, высших военных чинов, губернаторов, интеллигенцию.

В частности, русский военный и дипломат, герой Кавказской войны К. К. Бенкендорф в своих воспоминания приводил сведения о русско-грузинских браках[525]. В частности, он отмечал, что дочь М. П. Щербинина Марья Михайловна была замужем за М. Е. Чиляевым, грузином, очень известным и влиятельным на Кавказе человеком[526].

Генерал-лейтенант русской императорской армии князь А. И. Гагарин, занимавший в 1851–1853 годах должность кутаисского военного губернатора, был женат на юной грузинской княжне Анастасии Орбелиани. К сожалению, их счастливый брак продлился лишь четыре года – в 1857 году Гагарин был убит князем Сванетии. Князь А. И. Барятинский был женат на сестре Анастасии Орбелиани – Елизавете, которая до этого была замужем за адъютантом Барятинского. По сведениям графа С. Ю. Витте, ухаживание князя Барятинского за женой своего адъютанта Давыдова закончилось тем, что князь похитил чужую жену и уехал с Кавказа.

Барон П. А. Николаи был женат на Софье Чавчавадзе, младшей сестре Нино Чавчавадзе, в замужестве – Грибоедовой. Как видим, межэтнические браки были нередким явлением в аристократических кругах.

В годы войны имели место и браки между представителями русского военного командования и народами Дагестана. По имеющимся сведениям, в бытность наместничества Ермолова у генерала были жены из местных сел.

В 1884 году в журнале «Русская старина» вышла статья А. П. Берже, где он описал историю женитьбы генерала Ермолова на кебинных женах.

Так, по имеющимся сведениям, А. П. Ермолов прибыл в 1819 году в Тарки, где заключил кебин с девушкой Сюйдой, дочерью местного жителя Абдуллы[527]. Затем генералу пришлось выехать в Тифлис, оставив уже беременную на тот момент жену, на попечение жены шамхала Тарковского[528]. После рождения сына Бахтияра (Виктора) Сюйда переехала в Тифлис, забрав с собой свою служанку из Тарков[529].