Поздняя греческая проза

22. Горы у нас расположены по-разному: одни лежат внутри страны, другие — по краям ее, третьи — пересекают равнину; проходы между ними то широки, то узки. Одни горы отличаются высотой, вознося ввысь свои вершины, другие настолько плодородны, что вступают в состязание с равниной, и земледельцы, которые распахивают своими упряжками землю на горах, трудятся не напрасно; все то, что в иных странах находит питание только на равнинах, у нас родится и в горах, а то, что там дарят только горы, у нас рождают и равнины.

23. Наш край не распадается резко на области, где разводят только плодовые сады, и те, где родится только хлеб; у нас можно видеть в одном и том же месте мощные деревья, а под деревьями тучные поля; но чаще плоды и хлеб, вырастая порознь, потом сливаются в общем изобилии: одна часть страны богата пшеницей, другая — виноградом, третья — соединяет в себе и то и другое.

24. Те горы, которые по плодородию не уступают равнинам, не позволяют голоду легко распространяться по всей стране. Резкие перемены погоды по-разному действуют на разные области страны: то, от чего страдают низменности, меньше влияет на возвышенные места, а бедствия, постигающие горные местности, часто не затрагивают равнины, так что по большей части средства к жизни сохраняются невредимыми, и либо вся страна обеспечена ими, либо хотя бы одна из ее частей.

25. А горы с неплодородной почвой оказываются полезны в других отношениях; в одних есть каменоломни, доставляющие камень для кладки стен, другие дают дерево для разных поделок и топливо для пекарен и бань, что дает возможность и существовать и наслаждаться.

26. Пастбища для овец и коз тоже доставляют жителям питание, так что ни одно из богатств страны не остается неиспользованным (как бывает с искалеченными членами тела), но земля то щедро одаряет людей за их труд, то, не требуя от них труда, несет им дары.

27. А сколько рек протекает по нашей стране, — кто может сосчитать? Среди них есть и большие и малые, есть неиссякающие, есть и рождающиеся из зимних снегов, но все они одинаково полезны; одни из них бурно несутся с гор, другие берут начало на равнинах, одни сливаются друг с другом, другие текут к заливу, третьи впадают прямо в море.

28. Мы также хорошо знаем, каково изобилие наших источников, и никто не станет столь дерзко презирать наших нимф, чтобы утверждать, будто и в другой стране их имеется столько же, сколько здесь.

29. И над нашей землей плавно ведут свой хоровод Оры, не нанося никакого ущерба ее прелести; ибо ни зима не проявляет жадности и не отнимает времени у весны, присваивая себе ее радости, ни лето не затягивается до самой зимы, уничтожая промежуточную пору, лежащую между ними; каждое время года остается в своих границах, каждое отрезает себе от года равную с другими часть и отступает при появлении времени, следующего за ним. И что важнее всего — те времена года, которые вредят телу (одно — чрезмерным холодом, другое — чрезмерным зноем), у нас становятся умеренными и хотят уподобиться временам более мягким.

. . . . . . . . . . . .

34. Вот как распределены у нас времена года; а положение наше относительно моря таково, что если бы оно было иным, то я счел бы это большим недостатком: мы не удалены от моря на несколько дней пути, но и не живем на самом берегу его.

35. Я вкратце скажу, в чем состоит невыгода того и другого положения; впрочем, всем ясно, насколько неудобно быть совсем лишенным моря, — и не ошибется тот, кто назовет такой город "кривым на один глаз"; а вот в чем заключаются преимущества положения города не у самого моря, это надо показать.

36. Прежде всего морское побережье подвержено страшным наводнениям, и города, лежащие на плоских берегах, неминуемо должны постоянно находиться в страхе и никогда не чувствуют себя в безопасности — ведь было немало примеров затопления городов.

37. Далее, хотя многих радует возможность глядеть на поверхность моря, на плывущие по нему суда и слушать клики моряков, но эта радость часто превращается в ужас, когда на берег несутся ряды волн и прибой топит корабли на глазах у тех, кто недавно восхищался их видом, когда клики моряков превращаются в вопли о помощи и весь город полон речами о кораблекрушениях.

38. А хуже всего для приморских городов то, что они кишат моряками, не знающими приличий, что в них шумит грубая чернь, орут уличные скоморохи — одним словом, есть все, что сильно портит нравы; эти города постоянно должны принимать в себя чужаков, приплывающих издалека, а их собственные жители отправляются в плавание; и дурные нравы этой части населения распространяются на всех живущих в городе.

39. А положение нашего города дает нам возможность пользоваться всеми благами, которые может принести море, но оставаться чистыми от зол, связанных с близостью к нему; как и те, кто живет в глубине страны, мы избавлены от пороков, но вместе с прибрежными жителями наслаждаемся преимуществами приморского положения.

. . . . . . . . . . . .