Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1

Важную роль в «Мичурине» играет утверждение советской исключительности. И в самом деле, «мичуринская наука» не имела никаких шансов за пределами сталинского режима. Эта ее неконвертируемость трактовалась как уникальность. Так мечтать, как мечтал русский садовод, не умел никто, достичь тех успехов, которых достиг он, также не удавалось никому. Поэтому фильм начинается с приезда американцев, которые произносят явно преувеличенные похвалы Мичурину. Ученый Майерс заявляет: «То, что я видел, гениально. Вы, мистер Мичурин, удивительный человек, и я никогда уже вас не забуду. Я говорю, стоило приехать из Америки, чтобы пожать вашу руку. Я счастлив… Это грандиозно по силе и глубине замысла. Я впервые здесь ощутил, что может человек. Это почти сверхъестественно… Это поразительно! Я объехал всю планету. Я видел растительный мир, но самое главное о нем я познал здесь». Ему вторит бизнесмен Берд: «Да, это поразительно. Я приехал сюда, чтобы выразить вам благодарность всех садоводов Канады за вашу вишню. В этом году в Канаде вымерзли все вишни. Осталась только ваша. Это великолепно, не правда ли?» Эти дифирамбы нужны лишь для того, чтобы рецензенты смогли рассказать о том, как Мичурина посещают «деловитые до наглости американцы, предлагавшие купить и самого „мистера“ Мичурина, и его сад, и даже окружающий русский пейзаж и получившие горделивый отпор»[1020].

Известно, впрочем, что историю про американцев, которые постоянно приезжали сманивать его в Америку, Мичурин рассказывал неоднократно в целях саморекламы и для мобилизации поддержки со стороны советского правительства, для расширения своего хозяйства и получения государственных субсидий. История эта была в целом плодом его фантазии. Хотя Франк Мейер из Министерства сельского хозяйства США действительно дважды приезжал в Козлов, он не предпринимал попыток уговорить Мичурина покинуть родину. Он хотел лишь купить у Мичурина некоторые сорта растений, но когда назначенная им цена оказалась слишком высокой, сделка не состоялась[1021].

Сверхзадача картины Довженко – превращение Мичурина в «великого русского ученого». Полуфольклорный персонаж, чудак не только превращается в ученого, но помещается в пантеон российской науки и искусства. Во время празднования начала ХX века академик Пашкевич произносит патетический тост о величии русского народа:

– Что принесет двадцатый век науке? России? Человечеству? В эту минуту торжественных ожиданий обратим свои взоры к нapoду, оглянем век ушедший. Какую изумительную силу обнаружил в нем русский народ при наличии даже ужаснейших условий. Гигант Пушкин, волшебный Глинка, Гоголь, Лермонтов, Некрасов, великий Толстой!

– Чайковский, Мусоргский, Крамской, Репин! – послышались взволнованные и радостные голоса молодежи.

– Белинский, Герцен!

– Чернышевский – великий демократ, действительная честь России. Тимирязев, Павлов, Менделеев – гордость мировой науки и наша русская гордость. Радостно от обилия, могущества и разнообразия талантов, рожденных Россией XIX века!

Старый академик посмотрел на своих друзей и питомцев:

– Налейте бокалы. За народ! За гений народа!..

«Народ» здесь – необходимое звено, соединяющее Мичурина – Лысенко с «народной наукой», символами которой они были. «Народностью» здесь пронизано все. Даже когда садоводы Урала, Сибири и Дальнего Востока привозят Мичурину семена, это не просто семена, но проявление некоей мистической связи Мичурина с «народом»: «Но дороже семян новых растений бесценные семена любви народной, которые всходят в сердце Мичурина уверенностью в правоте, готовностью на новые подвиги»[1022].