Права нации. Автономизм в еврейском национальном движении в позднеимперской и революционной России

После распада Союза для достижения полноправия и обособления сионистов перед либералами и умеренными социалистами встал вопрос: стоит ли участвовать в национальной политике? Они ответили на него однозначно: стоит. Среди тех, кто возглавил еврейское движение за национальные права, боролся за самоопределение и одновременно играл важную роль в российском освободительном движении, нужно упомянуть одного из основателей Трудовой группы, умеренного социалиста и члена Первой думы Леонтия Брамсона[388]. Он стоял у истоков близкой к умеренным социалистам Еврейской демократической группы, которая добивалась предоставления гражданских свобод, выступала за парламентскую республику в качестве государственного устройства, а также за свободу национально-культурного и религиозного самоопределения (именно в таком порядке)[389]. Ему удавалось одновременно руководить участвующей в освободительном движении общероссийской партией и Еврейской демократической группой; возможно, этим отчасти объясняется, почему эта группа предпочитала универсальные цели узконациональным. Брамсон принадлежал к узкому кругу тех еврейских юристов, которые, став наиболее активными профессиональными общинными деятелями, составили ядро еврейской общественности — они заботились о национальном образовании и профессиональном обучении, помогали организовывать эмиграцию[390]. По словам современника, в личности Брамсона проступает прообраз будущей русско-еврейской интеллигенции. Он служил благу своего народа, но «в его развитии и самоосуществлении еврейские корни сплетались с мощными влияниями русской культуры и идеалистических принципов русского освободительного движения»[391]. Наиболее важной задачей Брамсон считал формирование у своих соплеменников навыков и этоса самопомощи, а также воспитание еврейской общественности, которая будет способна улучшить положение народа независимо от действий государства[392].

Если не считать некоторых частных расхождений, единомышленниками Брамсона можно назвать еврейских либералов, прежде всего думского депутата от Екатеринослава, выдающегося юриста Михаила Шефтеля (1858–1922) и этнографа, бывшего народника Льва Штернберга (1861–1927), создавших Еврейскую народную группу (Фолксгруппе), которую возглавил кадет Максим Винавер[393]. Новая Фолксгруппе мыслила себя либеральной альтернативой сионизму и призывала всех, кто не считает евреев «пришельцами» в российском государстве, поддержать ее кандидатов во Вторую думу[394]. Она убеждала избирателей не поддаваться сионистским «мечтаниям», которые не приведут ни к чему, кроме более радикального отторжения российского еврейства, и ожесточенно спорила с фолкистами о том, что следует считать первейшей задачей российского еврейства — обретение гражданских или национальных прав[395]. В конце концов Фолксгруппе вынуждена была признать автономистские идеи и даже пообещать «верно следовать целям Виленской программы Союза», тем самым подтвердив готовность широких еврейских кругов солидаризоваться с еврейскими национальными требованиями[396]. Еврейские либералы в России, несомненно, чувствовали, что им волей-неволей придется выказывать приверженность борьбе за национальные права, но пытались перевести дискуссию о национальных правах в плоскость более общего разговора о насущных потребностях еврейской политики. Самый факт того, что сразу после возникновения новых групп сторонники Дубнова и либералы вступили в полемику о национальных правах, свидетельствует о том, что проблема автономии и национального равноправия по-прежнему оставалась в центре еврейской политики[397].