Правда и Небыль

Или вот ситуация в Россредмашстрое, одном из старейших партнёров Группы. Эта крепкая структура отлично функционировала, пока один из членов правления, на беду, не прочёл переводную японскую книжку «Дао „Тойоты“». И не взялся внедрять у себя на работе систему, рассчитанную не на инженеров-оборонщиков с тридцатилетним стажем, а на японских безграмотных крестьян сороковых годов, которые впервые попали на завод. По рабочим местам повадилась ходить комиссия и проверять, чтобы на каждом столе был перечень ручек и карандашей, которые в нём находятся, а в каждом ящике стола лежал разлинованный лист, на котором отмечены места, где должны лежать ручка или карандаш. Много замечательных специалистов, не выдержав самодурства руководителей, перешли в конкурирующую структуру. Организация в итоге сорвала выполнение ряда критически важных заказов, а её финансовое положение пошатнулось.

К самым же страшным последствиям обычно приводила экономия бумаги. Юрьев помнил, как подобную систему пытались внедрять в его банке — на ней настаивали португальцы. Гоманьков воевал с этим, как лев, но систему всё же внедрили. Естественно, черновики с пустым оборотом стали широко использоваться, а потом расползаться по кабинетам. Кончилось всё тем, что Гоманьков принёс руководству пять листочков бумаги, взятых им со столов мелких клерков и из мусорных корзин. На одном из них были персональные данные членов правления с их зарплатами, на другом — строго секретный меморандум. Что было на прочих, лучше не вспоминать. Систему отменили. Сотрудники службы безопасности прошерстили уголки и закоулки банка, изымая предназначенные для повторного использованные листки бумаги, вызывавшие у них подозрения. Шредеры гудели, выплёвывая бумажную лапшу. Памятником реформаторским усилиям осталась лишь инструкция по экономии бумаги на пятидесяти шести листах. Её Гоманьков держал у себя в кабинете на видном месте. И показывал всем желающим внедрить в банке новые «прогрессивные» западные практики.

С темой «клиентоориентированности» Юрьев сталкивался уже не в первый раз. Одно время в моду вошла концепция, предполагавшая, что клиент не должен испытывать подсознательных негативных чувств. Например, чувства ожидания перед преградой, из чего следовало, что барьеры на пути клиента надо сломать. Преграды убирались. Ничего хорошего единение сотрудников банка с клиентами не дало. Наиболее ушлые посетители пялились сотрудницам в разрезы кофточек, подвигались поближе, неровно дышали и донимали своими заморочками. С рабочих мест стали пропадать пластиковые карточки, документы и даже мелкие деньги. В конце концов барьеры восстановили. Хозяйственники были на седьмом небе от счастья. Неизвестно, что их больше обрадовало: процесс демонтажа и утилизации стоек и перегородок или процедуры закупки новых взамен использованных. Скорее всего, и то и другое. Банк же понес расходы в оба конца — туда и обратно. Естественно, как всегда, виновных не нашлось. Всё списали на убытки, благо прибыль лезла из всех щелей. Об эксперименте благополучно забыли уже через три месяца, потому что занялись новыми инновациями.

Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Юрьева, пока Павел обиженно бубнил:

— Ну вот, убрали. Теперь всякие психи прутся. А тут не офис какой-то, а банк! Может, у них, в Европе, всё нормально. А у нас так нельзя. Кого я тут остановлю на этом турникете? У меня внучка в первый класс пошла, так к ним в школу сложнее прорваться, чем в наш банк.

— В Бельгии в два раза больше ограблений банков, чем у нас, — успокоил охранника Юрьев.

— Да ну? — удивился Павел. — Так они что, хотят, чтобы и у нас так было? Поднять до своего уровня?

Банкир рассмеялся.

— Провожать не надо, сам дойду, — успокоил охрану Юрьев.

Дорогу до кабинета он знал. Да и вообще всё в Кросс-Банке ему было до боли знакомо, хотя и ушёл он отсюда много лет назад.

Лифт поднимал его на девятый, «командирский», этаж. В начале девяностых, когда был учреждён Кросс-Банк, тут размещался кабинет хозяина. Теперь там обитал Зверобоев со своими людьми.

Банк был создан в непростые времена. Владелец банка — тогда он назывался иначе — намеревался, во-первых, эти времена пережить и, во-вторых, играть вдолгую, с прицелом на серьёзные позиции в стране. Поэтому служба безопасности в банке была всегда не пара зевающих охранников на входе, а настоящая. То есть способная осуществлять комплекс мер по защите материальных ценностей, людей и информации. По сути — мини-КГБ. В бывшем СССР такую структуру могли создать только сотрудники спецслужб. Банковские стали искать контакты и вышли на полковника Зверобоева.