Правда и Небыль

— Уже не помню точно, — признался Юрьев. — Вроде бы один в Баку… хотя нет его уже… второй в Германии…

— Позвони ей прямо сейчас, — неожиданно сказал Зверобоев. — Вот прямо сейчас и позвони.

Юрьев не стал спорить, набрал номер, изложил просьбу.

— Ну я же всё рассказала, — даже немного обиделась музейщица. — Одна фотография — в Германии, в частном собрании известного коллекционера. Приятнейший старичок, но, к сожалению, у него Альцгеймер. Ещё одна была в Баку, пропала. И наконец, лиссабонский отпечаток. Ну вы знаете.

— Светлана Сергеевна, вы будете смеяться, но я о ней первый раз слышу, — признался Юрьев.

— Так она же висит в штаб-квартире вашей Группы! — удивилась Грачёва. — Там вообще потрясающая коллекция, я там была, любовалась…

Португальцам в качестве залога две фотографии достались. Одну они вам отдали, другую — себе оставили. Как же вы не знали?

Юрьев с трудом удержал трубку в руках. Скомкав разговор, он наспех попрощался и тут же сбивчиво начал излагать ситуацию другу.

— Совершенно случайно в кустах оказался рояль, — прокомментировал ситуацию Зверобоев. — Фотография есть в Португалии и доступна. Ты можешь её получить, если хорошо попросишь? Кто может принять такое решение?

— Антонио Силва. Председатель правления Группы. Наш главный. Если согласится…

— Не торопись. По жизни спешить не надо. Бесплатный сыр только вторая мышка получает. Как ты собираешься вывозить фотографию из Португалии?

— Возьму с собой, — не понял вопроса Юрьев.

— Лёша, ты что, в первый раз замужем? — удивился Зверобоев.

— Что?

— Произведения искусства через кордон не возят просто так. Необходима гора сопроводительных документов, страховки, прочие бумаги. А тут ты — с фотографией на миллион. Идеальный случай, чтобы тебя поймать на таможне.

— Извини, не подумал, — расстроился Юрьев.

— А ты думай, Лёша. У тебя ведь нормальные отношения с португальским послом? Даже хорошие?

— Типа, дружим, — признал Юрьев.

— Договорись с ним. Отправь снимок дипломатической почтой. Теперь картина. Копия нужна до субботы. У меня есть пара специалистов, но они рисуют паспорта, документы, печати и другие вещи, скажем так, не совсем картины. У тебя есть выходы на тех, кто копию может сварганить? На сторожа Петровича, который за каждую ночь к утру успевает украденные «Черные квадраты» Малевича восстанавливать?

Юрьев, недолго думая, набрал телефон Мстиславского. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — проскрипел неприятный женский голос. Банкир от отчаяния ещё раз перезвонил. Женщина на том конце трубы была верна себе.

19:00. Гоманьков

Москва. Ул. Жихарка, д. 15, стр. 3.

Банный комплекс «Дровяна»

Сегодня был Виталик. Красавец. Но Гоманьков всё же предпочитал Романа — крупного, щекастого, темноволосого мужика с цыганской внешностью. Он, что называется, чуял, чего требует тело клиента в каждый конкретный момент. Тощий Виталик с томной улыбкой делал всё правильно, но как-то без души. К тому же он был слишком говорлив и, более того, регулярно пытался вызвать на разговор самого Гоманькова.

На «Дровяну» Гоманькова вывел один очень старый знакомый. Как-то раз при нём Иван Иванович высказался в том смысле, что хотел бы найти нормальное банное заведение, где можно отдохнуть, погреться и попариться. Ну и чтобы время хорошо провести и никто не мешал. Конфиденциально всё, значит. Дружбан сказал, что знает одно такое место, недешёвое, но известное тем, что там парят вдумчиво и качественно. И сервис. Мужики хорошие. Особенно удобно было то, что открыто оно было практически всегда, в том числе утром. Правда, с утра работала только одна парилка, и ту нужно было заказывать заранее. Но Гоманькова такое положение дел как раз не смущало.

Он уже успел распариться, охладился в бассейне и сейчас подкемаривал в гостевой комнате, ожидая заказанного чая с липовым мёдом и думая о втором заходе. Мысли были медленные и приятные.

Самое время было послушать, что там нарыл Бегунов на Сашу, который оказался вдруг не Сашей.

Бегунов трубку не брал. На него было непохоже: толковый и расторопный, он в течение рабочего дня обычно оставался на линии. Гоманьков позвонил Бегунову домой — тот жил в Коврове — и выслушал серию длинных гудков.

Недоумевая, связался с дежурным.

— С утра не приходил, — был ответ. — Мы подумали, его послали куда-то…

С трудом сдержавшись, чтобы не послать самого говорившего, начальник дал команду Бегунова из-под земли достать.

Виталик принёс чай. Он был такой, как надо, — горячий, но не обжигающий. Вкус мёда чувствовался, но не забивал вкус чая. Гоманьков сделал несколько глотков и твёрдо решил, что пойдёт на второй заход.

Запел телефон. Судя по мелодии, Юрьев.

— Гоманьков. С кем говорю? — Задав дежурный вопрос, контрразведчик подавил подступающую зевоту. Банька всё-таки разморила его.

— Кто-кто, конь в кожаном пальто. Я это… начальник твой пока ещё. — Голос шефа был уже неприятно напряжённым.