Правда и Небыль

Неловкая ситуация, в которую он попал, окончательно настроила его на негатив. Это было видно даже внешне: искусствовед откинулся в кресле, забросил ногу за ногу, а руки сцепил в замок. Юрьев оценил: Мстиславский был живой иллюстрацией к учебнику по бытовой психологии — так должен выглядеть человек, выставляющий все мыслимые психологические блоки.

— Совсем я старый стал, — внезапно всплеснул руками Степан Сергеевич. — Пора уже мне, ветерану, на пенсию собираться.

Оба гостя с недоумением уставились на хозяина кабинета.

— Я вас, Гриша, понимаю, — опять включив теплоту в голосе, докончил свой пассаж Зверобоев. — Если бы меня вот так под белые рученьки приняли, куда-то повезли и в тёмную нору затащили, я бы тоже подумал, что меня взяли. И сейчас будут давить и к сотрудничеству склонять. Особенно если бы это было в Вашингтоне в 80-х. Ну да ладно.

Юрьев замер. Таких медовых речей от железного Зверобоева он не ожидал, хотя знал, что полковник был ещё тем артистом больших и малых театров уровня Иннокентия Смоктуновского, Евгения Евстигнеева и им подобных корифеев, а может быть, даже чуть повыше их.

— Гришенька, родной человечек, — повернулся Степан Сергеевич к Мстиславскому. — Вы уж нас, грешненьких, простите-извините. Но у нас действительно есть срочный разговорчик. Мы его, конечно, неправильно начали. Но давайте… — Он сделал вид, что задумался. — Давайте лучше куда-нибудь поедем перекусим. А потом отвезём вас Григорий… простите, — уже совсем виновато сказал он, — я не знаю вашего отчества.

— Да Гриша я, просто Гриша. — Мстиславский впервые улыбнулся. — Я так свои статьи подписываю.

— Можно всё-таки хотя бы «Григорий»? Мне уже меняться поздно, правила мои теперь старомодными кажутся, но «Гриша» мне как-то ухо режет… — Зверобоев дождался Гришиного кивка и продолжил: — Ну так давайте в самом деле перекусим? У вас есть предпочтения по месту?

— Ну, я даже не знаю… — Гриша сделал значительное лицо. — Я, конечно, знаю хорошие места. Но, может, вы тоже что-то интересное сможете порекомендовать?

— Легко. Тут недалеко, например, есть одно местечко, — сказал Зверобоев. — Правда, китайское. Вы как к китайцам?

— Если там чай хороший, — согласился Мстиславский, — тогда можно и к китайцам.

21:00. Зверобоев. Мстиславский. Юрьев

Москва. Ул. Асламбекова, д. 15. Кафе-ресторан «Дядюшка Ляо»

— И вот я ему эскиз даю, а он уверенно так и говорит: «Пикассо!» — Гриша в очередной раз поднёс ко рту палочки с вонтоном и в очередной раз его выпустил. Китайский пельмень, блеснув мокрой рисовой кожицей, упал обратно в бульон.

— Был у меня аналогичный случай, — мягко вклинился Степан Сергеевич, давая возможность Грише выловить в онтон. — Один мой знакомый хотел получить автограф Рональда Рейгана. На совершенно секретной директиве…

Юрьев попивал китайский чаёк и наблюдал за сценой. Он чётко понимал, что сейчас его место — в зрительском зале. Зверобоев, напротив, был в своей стихии. Гришу он вёл в нужном направлении примерно так же, как опытный лоцман на буксире тащит большегрузный корабль в порту к причалу. И похоже, был близок к успеху.

Банкир так и не уловил момент, когда Зверобоев свернул разговор на обсуждение подделок живописи. Кажется, это было ещё в машине. Повод был какой-то… убедительный и незапоминающийся. Но сейчас они с Гришей вовсю обменивались забавными историями на эту тему. Может быть, Мстиславский и начал что-то подозревать, но не настолько, чтобы отвлечься от беседы. Благо собеседник хорошо говорил и, самое главное, был бесподобным, талантливым слушателем, которому хотелось выдать всё самое сокровенное.

Место, куда завалились трое, было из разряда приятненьких, правда, непонятно по какой именно причине. Возможно, интерьеры ресторанчика обустраивал кто-то, повернутый на фэн-шуй, и на этот раз сработало, а может, просто попался грамотный дизайнер средней руки. Часто точки китайского общепита размещаются в полутёмных подвалах без окон. Место, которое облюбовал Зверобоев, было иным: банкир, разведчик и искусствовед сидели перед огромным, в пол, окном, выходящим на просвет между двумя домами. Погода днём была мерзопакостная, но потом облака немного разошлись. Над покатой крышей соседнего дома сияла огромная луна.

Гриша потянулся к чаю. Было невооружённым взглядом видно, что человек скушал немного больше, чем хотел изначально. Юрьев смекал: клиент созрел, он в хорошем настроении, уже не напряжён, а, наоборот, благодушен. Человека уважили, выслушали. Пищеварительный процесс делал нужную работу: кровь стала активней устремляться по направлению от мозга в сторону желудка. Ну, самое время приступить к главному.

— Григорий, а давайте покалякаем о делах наших скорбных, — вкрадчиво предложил Зверобоев мягким тоном, не предполагающим возражений. — Наши английские друзья, правда, в таких случаях уже начинают просить принести им стаканчик бренди. Вы любите бренди, Григорий?