Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

Какие силы двигали ростом городов? Политическая воля перестала быть первичным фактором, преобладавшим в истории ранее. В XIX веке почти не встречались такие случаи, как возведение в 1561 году Мадрида в статус испанской столицы (хотя он только после 1850 года был перестроен в настоящий крупный столичный город); или титанические усилия сёгуна Токугава Иэясу, с 1590 года прилагаемые этим военачальником для развития Эдо (Токио); или решение царя Петра Великого в 1703 году заложить на берегах Невы город-крепость Санкт-Петербург; или постановление молодого правительства США о строительстве новой столицы в устье реки Потомак. К событиям похожего ряда можно, пожалуй, причислить только перенос столицы Британской Индии из Калькутты в Дели в 1911 году и предпринятое вице-королевским правительством строительство репрезентативного столичного города на новом месте. Будучи резиденциями правительства или правящих лиц, города, как правило, не проявляли тенденции к росту. Редкие исключения, хотя и не особенно успешные в демографическом отношении, составляли только форпосты российской экспансии на Дальнем Востоке, такие как Благовещенск (1858), Владивосток (1860) и Хабаровск (1880), а также некоторые колониальные столицы в Африке. К ним относятся, в частности, Лагос, население которого, тем не менее, в 1900 году соответствовало лишь трети населения древнего нигерийского мегаполиса Ибадана, или Лоренсу-Маркиш – столица португальской Восточной Африки. С другой стороны, в результате образования национальных государств многочисленные мелкие города-резиденции в Германии, Италии или Японии потеряли и свои политические функции, и – в некоторых случаях – многих своих жителей.

Росту городов в XIX веке, как никогда ранее, способствовали экономические силы рынка и частной инициативы. Подъем ряда самых больших и динамично развивающихся городов мира стал результатом именно инициативы «буржуазии». Эти города в меньшей степени были местом власти или престижной высокой культуры, чем центрами предпринимательства, вступавшими в конкуренцию с городами более высокого политического ранга. Чикаго, Москва и Осака воплощают собой этот тип городов с особенной выразительностью[988]. Действительно важными преимуществами города теперь стали считаться улучшенная организация разделения труда в обществе, более высокие доступность и качество высокотехнологичных услуг (например, в финансовом секторе), более сложные рыночные механизмы, более быстрые средства и пути коммуникации. Большие города могли существенно расширить радиус своего действия благодаря новым технологиям (паровой флот, водоканалы, железные дороги, телеграф и тому подобное). Особенно высокие шансы роста имели большие города, которые поставляли ресурсы примыкающих к ним территорий на мировой рынок, но не были изначально индустриальными центрами, среди них Буэнос-Айрес, Шанхай, Чикаго, Сидней и Мельбурн. Вообще можно утверждать, что независимо от колониального или неколониального контекста в портовых городах отмечался наиболее высокий прирост населения. В случае Японии именно расцвет международной торговли вследствие «открытия» страны, а не индустриализацию принято считать главным фактором роста больших городов[989].

Системы городов