Преображение мира. История XIX столетия. Том I. Общества в пространстве и времени

В бывшие трущобы, даже обустроенные, средний класс возвращался редко. Чаще эти районы становились деловыми кварталами. Однако бегство из города в просторные, зеленые и здоровые пригороды и поселки с виллами не стали правилом ни в Европе, ни в США. Парижские, будапештские или венские буржуа сохраняли свои большие городские квартиры с их репрезентативными помещениями для приема гостей и скромными комнатами для жилья. Соответственно, центральные районы этих городов в 1890‑х годах были заселены в два раза плотнее, чем центр Лондона[1177]. Конечно, в городах континентальной Европы возникали новые пригороды и городской центр начинал пустеть, но скорость и интенсивность этих процессов никогда не достигли масштабов британской субурбанизации. Развитие Нью-Йорка тоже отличалось от типичного американского образца. Здесь в период с 1860‑х и до 1880‑х годов городские дома крупной буржуазии – прежде, как правило, узкие и высокие, стоящие в один ряд – стали увеличиваться в объемах. При растущей стоимости земельных участков это происходило в основном за счет застройки территории сада со стороны заднего фасада здания. В конце концов все ньюйоркцы, за исключением сверхбогатых горожан, располагали довольно ограниченными возможностями по использованию земельной собственности в частных целях. В качестве альтернативы к обозначившемуся стремлению переехать на периферию в Нью-Йорке в 1880‑х годах появились и быстро вошли в моду так называемые «французские квартиры» (French flats) – фешенебельные апартаменты в многоэтажных домах. Вскоре, по мере распространения гидравлических или электрических лифтов, стало возможным коммерческое строительство люксовых квартир в высотных домах (high rise luxury apartments) в центре города. Тот, кто не настаивал на крайне дорогой загородной вилле, с наступлением XX века мог переехать в просторные апартаменты в жилом блоке в центре Манхэттена, оснащенном телефоном, пневматической почтой, водопроводом с горячей и холодной водой, а также прачечной и плавательным бассейном, расположенными в подвале здания[1178].

Почему бóльшая часть городов Северной Америки и Австралии в XIX веке смогла избежать возникновения трущоб и почему отдельно стоящие, доступные для большинства работающих граждан односемейные дома стали в этих странах преобладающим признаком урбанизации? Почему здесь не возникли условия, характерные для Парижа времен правления «короля-буржуа», когда от одной пятой до четверти всех рабочих города ютились в обшарпанных меблированных комнатах (hotel garni) переполненных пятиэтажных пансионов с низкими потолками, самым скудным набором мебели и часто даже без каминов и обоев на сырых стенах?[1179] Можно сформулировать этот вопрос немного иначе: почему в «Новой Европе» развился совсем иной тип использования пространства под жилищное строительство, чем в Старом Свете?