Преображение мира. История XIX столетия. Том II. Формы господства

Нормой было постепенное расширение имеющих право голоса граждан. Такие расширения отчасти завоевывались в результате революций, отчасти октроировались сверху. Фундаментальные соображения стратегического характера были неизбежно связаны с соответствующими законами о проведении реформ. В стране, где относительно давно не происходило революций, как например, в Великобритании, три реформы избирательного права (1832, 1867 и 1884 годов) оставили глубокие следы в политической истории. Реформа 1884 года в Великобритании означала не только серьезное увеличение электората, который теперь возрос до 60 процентов мужского населения. Она не только положила конец фактическому контролю землевладельческого высшего класса над составом обеих палат парламента и устранила многочисленные исключения и особенности, которыми до сих пор характеризовались британские выборы, но и впервые создала нечто вроде рациональной избирательной системы. Только в 1918 году в Соединенном королевстве было введено всеобщее избирательное право для мужчин[878]. С расширением электората изменились социальный состав парламента и способы парламентской работы. «Массовый электорат», подобный появившемуся во Франции в 1848 году, в Германской империи в 1871-и и в Великобритании после – все еще не всеобщей – избирательной реформы 1884 года, требовал новых видов партийной организации, а не элитарной демократии сановников. В 1900 году в большинстве конституционных государств Европы сформировались программно определяющие себя партии. Некоторые из них, как установил социолог Роберт Михельс в своей книге «К социологии политических партий в современной демократии» (1911), имели тенденции к бюрократической инфляции и внутренней олигархизации. В это же время возник новый тип профессиональных политиков, которые выступали наряду с политизированными джентльменами. Этот тип не был, однако, доминантным до тех пор, пока парламентские депутаты не получали содержания, на которое они могли прожить. В Германии это случилось лишь в 1906 году. Каким образом «депутат» формировался в общественном восприятии как социальная фигура, особенно наглядно демонстрирует Третья Французская республика[879]. Чем более отчетливой становилась эта фигура, тем определеннее формировалось скорее отстраненное отношение к прямому представительству: депутат приобретал вес сам по себе. Это было важно именно во Франции: там со времен Великой революции все-таки придерживались идеи о прямом волеизъявлении народа, даже если в бонапартистском плебисците речь шла о выборе личности, а не закона. В контексте различных политических культур выборы имеют особенное символическое значение, изменяясь со временем. Избиратель мог чувствовать себя совершенно по-разному – как суверен или как голосующий скот. Это по-прежнему остается темой для сравнительной истории политической культуры[880].

Важное исключение бросает тень на успешную историю непрерывного расширения возможностей для демократического участия. Хотя США и были самой крупной и самой старой среди модерных демократий, на практике они сильно затрудняли своим жителям использование их гражданских прав. Общую ситуацию увидеть непросто, поскольку избирательные права регулировались и регулируются преимущественно на уровне отдельных федеральных штатов. Сложности начинались (и все еще начинаются) с регистрации в списках избирателей. Они продолжались из‑за электоральной квалификации собственности (значение которой со временем сильно упало), наличия резидентства в соответствующем федеральном штате и заканчивались исключением по расовому признаку. Перед Гражданской войной чернокожие почти не имели права голоса даже там, где не было рабства. После Гражданской войны оправдывать подобное стало труднее. Тем нагляднее это положение стало после официального конца «Реконструкции» 1877 года, с попытками путем жестких прецедентных решений препятствовать освобожденным афроамериканцам использовать их право голоса. Большие препятствия чинили и новым иммигрантам из Европы (например, из Ирландии) и из Азии (из Китая, Японии), которых часто считали «нецивилизованными»[881]. Демократизация американского гражданства потерпела серьезную неудачу уже через несколько лет после конца Гражданской войны. США оставались одной из самых демократических стран мира, однако имели большие трудности с согласованием универсальных принципов республиканского строя с реальностями «мультикультурного» и расово разделенного общества.

Локальная демократия и социализм