Преподобный Максим Исповедник, его жизнь и творения

Письма эти написаны в то время, когда префект Георгий пользовался всей полнотой власти и состоял в дружественной переписке с царствующими императорами: [3151] Ираклием (5 октября 610 г. — 11 февраля 641 г.) и Константином III (22 января 613 г. — 25 мая 641 г.), и, судя по времени «отступления», — в 632 г.

Но настало время, когда Георгий впал в немилость и был отозван в Константинополь. Преп. Максим принял живое участие в деле своего друга и покровителя. Он ходатайствовал за него в письмах к Иоанну Кубикуларию. Это — Ер. 27, врученное самому Георгию, Ер. 44, переданное через Феохариста, [3152] и Ер. 45, пересланное через монаха, по-видимому, пресвитера, [3153] со ссылкой на предшествующие послания. [3154] Уже в надежде на успех своих ходатайств и на скорое возвращение префекта, [3155] преп. отец написал ему в Константинополь (πρὸς Γεώργιον ἔπαρχον, πλεύσαντα ἐν Κωνσταντινουπόλει) [3156] увещательное послание — Ер. 1.

В приписке к Ер. 8 — письму ко св. Софронию, [3157] преп. Максим уже сообщает о возвращении префекта Георгия и о массовом крещении, по его распоряжению, иудеев и самарян в праздник Пятидесятницы (вариант: Пасха). Время этого события хорошо известно. В Doctrina Iacobi nuper baptizati, отъезд которого из Карфагена датирован 13 июля VII индикта, [3158] т. е. 634 г., как раз именно сообщается о возвращении префекта и произведенном им принудительном крещении иудеев. [3159] Пятидесятница в этом году была 12 июля (Пасха — 24 апреля). Сообразно со сказанным, отозвание префекта Георгия и первое (Ер. 4) из четырех его [3160] писем по этому поводу нужно относить не ранее, чем к осени 633 г. [3161]

На время этого отозвания падает дело александрийского диакона Косьмы, устраненного Киром от должности, по-видимому, по подозрению в неправославии. [3162] Косьма в личной беседе с преп. Максимом показал искреннюю свою преданность православию, [3163] и по настойчивой просьбе своей получил письменное изложение по вопросам христологии (с разбором севирианства) [3164] — Ер. 15. Этого диакона преп. отец оправил в Александрию к патрикию Петру с просьбой (в Ер. 14) походатайствовать за Косьму пред папой, [3165] рекомендуя, между прочим, прочесть и написанное для Косьмы письмо — Ер. 15. [3166] Ходатайство, однако, было, по-видимому, безуспешно. В Ер. 16 преп. отец, утешая Косьму, убеждает его к стойкости в вере. Сам преп. отец в это время сильно поражен был скорбью по поводу отозвания префекта Георгия. [3167]

Вся эта переписка протекала между половиной марта (Ер. 14) и началом июня 634 г. — временем возвращения префекта Георгия.

К моменту этого возвращения относится завершение переписки преп. Максима по вопросу о возвращении на родину бывших с ним иноков. Этот конечный пункт образует Ер. 8 к св. Софронию [3168] с известной уже нам припиской. В этом письме преп. Максим выражает готовность вернуться к св. Софронию; его удерживает только страх перед арабами, и он просит дать более точные справки о положении вещей. [3169] Ту же речь о справках, о тяжести одиночества, о желании вернуться к старым присным встречаем и в Ер. 28–29 к еп. Кирисикию и в Ер. 30–31 к еп. Иоанну. Эти письма почти совпадают друг с другом. В Ер. 28 и 30 испрашивается разрешение пребывающим с преп. Максимом монахам-беженцам на возвращение; в Ер. 29 и Ер. 31 дается рекомендация возвращающимся инокам и, в частности, пресвитеру Георгию — по-видимому, игумену монастыря св. Георгия, [3170] а в Ер. 31 и сверх того (на первом месте) — игуменье Евдокии-затворнице. То обстоятельство, что данные письма представляют собою два параллельных друг другу ряда, показывает, что их ни в коем случае нельзя считать обращенными к одному и тому же лицу, как это думает Комбефи, [3171] предполагающий, что адресатом их был Иоанн Кизический и что Κυρισίκιος есть испорченное чтение Κυζικινός. Последнее предположение несостоятельно по существу: если бы преп. Максим писал эти письма Иоанну, архиеп. Кизическому, то адресовал бы их не «кизийцу», и притом без имени, и не просто «еп. Иоанну», а «Иоанну, архиеп. Кизика». [3172] В рукописном предании имя «Кирисикий» хорошо заверено, [3173] и хотя и можно считать его испорченным, [3174] но это, несомненно, особое лицо по сравнению с Иоанном, и тем более с Иоанном Кизическим. Письма этим епископам, судя по их однотипности, написаны одновременно (Ер. 28, 30; и, по получении их ответа, — Ер. 29, 31) и имели в виду две группы возвращавшихся на родину из иночествующей братии.