Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни

Кого Варвара подразумевала под местоимением «они»? Поначалу никого конкретного. Вернее, «они» – это были все внешние, а к числу внешних, в ее глазах, относились все обитатели Мангазейска, за вычетом ее самой, Павлы, Георгия и, конечно же, архиерея. Исходя из этой картины мира, Варвара решила, что ее с Павлой миссия – оберегать Евсевия от этого коллективного и коварного «они», которое вечно хочет чего-то «накрутить».

Как-то сам собой вокруг Варвары и Павлы начал формироваться свой кружок, нечто вроде то ли женского клуба, то ли женской половины кафедрального прихода. Причины образования этого кружка были вполне естественными. Когда архиерей вышел из своего первоначального «затвора» и стал активнее общаться с различными чиновными и коммерческими тяжеловесами, количество торжественных застолий заметно увеличилось. Варваре с Павлой понадобились помощницы, потому что вдвоем они уже не успевали чистить рыбу мешками, а потом еще и делать из этой рыбы более-менее оригинальные блюда. К тому же, по обычному женскому стремлению к облагораживанию территории, они разбили множество клумб с цветами во дворе Свято-Воскресенского храма. Получилось симпатично, но времени и сил на уход за ними не оставалось. Поэтому понемногу стали привлекать прихожанок, как возрастных теток, так и сравнительно юных «православных девушек». Те с радостью откликались на просьбы о помощи, видя в этом особое благословение и возможность приобщиться к самой сердцевине церковной жизни, да и, наконец, попросту разнообразить свой круг общения.

Опробовав систему добровольных помощниц на клумбах, Варвара обратилась к Евсевию с просьбой разрешить «сестрам» помогать на кухне. Соответствующее благословение было получено, и вскоре на архиерейской кухне прочно утвердился женский клуб, безсменной председательницей которого стала монахиня Варвара. Сестры скребли рыбу, рубили овощи и говорили, говорили, говорили… Основой их безконечных бесед стали, разумеется, духовные вопросы. Но означенная основа чем дальше, тем больше играла в этих диалогах ту же роль, что и водка во многих коктейлях: она была лишь тем фундаментом и стержнем, на который наверчиваются все прочие ароматы. В данном случае от этих ароматов чем дальше, тем больше несло сплетнями и перемыванием чьих-нибудь костей в режиме нон-стоп.

Очень скоро в этом кружке возникла Зинаида Юрьевна. Как именно она появилась, никто, включая даже и самих матушек, толком не помнил. То ли она пришла на службу, а после ее попросили полить цветы, то ли и не цветы вовсе, а на кухню надо было что-то отнести – и Варвара, и Павла подробности позабыли. Зинаида вошла в импровизированный женский клуб на архиерейской кухне безшумно и незаметно, но утвердилась там немедленно и твердо. Матушки как-то сразу прониклись к ней уважением – до такой степени, что стали через раз именовать ее не Зинаидой, и Зинаидой Юрьевной (а так они обращались разве к очень статусным дамам). Природа этого пиетета оставалась своего рода тайной. То есть, с одной стороны, у него было рациональное объяснение. Шаблыкова была как бы хорошо образованна – по ее словам, она окончила мангазейский юрфак. Он работала в солидном учреждении – опять же, по ее словам, в некой фирме, естественно, юристом. И даже была обладательницей праворульной подержанной японской иномарки, что в Мангазейске считалось чем-то вроде заявки на принадлежность к среднему классу. Наконец, она умела держать себя, то есть солидно сжимала губы и одевалась не без некоторого вкуса, хотя и без особого изящества. (Непременно длинная юбка из чего-то шерстяного, кремовые кофта или свитер, полупрозрачный синтетический белый платочек – не так, чтобы очень утонченно, но по совокупности похоже скорее на женщину, чем на бабу.) Все это вместе почему-то вызывало в душе Варвары некое почтительное трепетание, а следом за Варварой начинала трепетать и Павла. Это было странно, потому что они знали многих дам, занимающих куда более солидное положение, чем Зинаида Шаблыкова, никак не менее образованных и куда более опытных. Среди духовных чад архиерея таких было немало. Да что духовные чада – даже в кухонном женсовете, который сгустился вокруг Варвары с Павлой, встречались женщины не менее примечательные (по крайней мере, по вышеперечисленным показателям), чем Зинаида. Но выделяли они именно ее.