Презирая дымы и грозы

То же самое касалось и готовки — жена Алексея Яковлевича вроде и домовитая женщина, как смотреть со стороны, но все у нее как-то не так. Готовить она не любила, а значит и не умела. Праздником было, если она жарила картошку. А то в основном варила ее в кожушках да макароны отваривала. Первые блюда в их доме были редкостью, и Алексей Яковлевич, если хотел борща, шел в ресторан.

— К борщу мы с детства приучены, едим его часто, вы же знаете. Вот он после работы и ходит по ресторанам. А там женщины... Наконец, его жена очень прижимистая! Она так откровенно тряслась над каждой копейкой, которую брат тратил на меня, что я не знала, куда деться от стыда. При мне выговаривала ему! Это было ужасно.

— Но неужели она совсем не радовалась тебе? — Любовь Борисовна не удивлялась услышанному, она давненько в жене своего дяди замечала то, о чем сейчас говорила мама.

— Да вроде радовалась, но по-своему. Все дни кормила меня пересушенной жареной рыбой. Я уже не могла слышать ее запах.

— А почему пересушенной?

— Потому что масла постного жалела! Не лила на сковородку.

— Надо было тоже в рестораны ходить на обеды, — засмеялась Любовь Борисовна.

— Мы с братом пару раз так и сделали — исподтишка ходили поесть первого. Кстати, он жалуется на желудок, говорит, что страдает запорами. И не удивительно при таком питании. Я-то раньше не понимала, чего он отпуска проводит по санаториям. Оказывается, едет туда свежей пищи поесть и кишки подлечить.

Долго Прасковья Яковлевна хранила океанскую воду и купальник от Валентины Ильиничны. Потом воду пришлось вылить, а купальник, наверное, износился. Еще со времен школьной юности Любовь Борисовна научила свою маму во спасение от жары ходить летом по двору в купальнике.

— Хорошо на Камчатке, — часто вспоминала Прасковья Яковлевна свою поездку к брату, — летом совсем не жарко и океан близко. А в нем вода прохладная и чистая-чистая!

Таллин, здравствуй!

Описываемые ниже события происходили 29 июня — 14 июля 1983 года, о чем свидетельствуют дневниковые записи Любовь Борисовны, младшей дочери Прасковьи Яковлевны.

В жизни Любови Борисовны был один интересный факт, особенно красноречиво характеризующий ее натуру. Класс, в котором она училась, в своем выпускном году занял первое место в одном из районных соревнований и был премирован десятидневной туристической поездкой в Ленинград. Начиналась она сразу после выпускного бала.

Казалось бы, все складывалось лучшим образом, ибо позволяло выпускникам отдохнуть после школьных экзаменов, набраться сил перед вступительными... Но Любовь Борисовна на экскурсию ехать отказалась.

— Ты почему не едешь в Ленинград, вместе со всеми? — спросила обеспокоенная Прасковья Яковлевна.

— Надо готовиться к поступлению в вуз.

— Неудобно перед людьми, — настаивала Прасковья Яковлевна. — Люди подумают, что мы денег на тебя пожалели.

— Посмотрим, что они подумают, когда я поступлю, а остальные срежутся.

— Такой редкий шанс посмотреть красивый город, и ты его упускаешь.

— Успею еще...

— Жаль, однако, — ответила Прасковья Яковлевна.

— Мы с тобой вдвоем там побываем, — пообещала Люба. — Сначала поступить надо.

С тем Люба засела за учебники — начала готовиться по всем вступительным предметам. Зачем золотой медалистке это надо было? Чтобы быть зачисленной в вуз, ей хватило бы сдать только один предмет, который она знала идеально, — математику; правда в двух видах, письменном и устном, и с одним условием: на обоих экзаменах обязательно надо было получить «отлично». Взвесив все шансы, учтя свои слабые стороны и напряженное состояние психики в непривычной обстановке, Люба допустила, что на одном из экзаменов может получить четверку, и тогда ей придется сдавать все экзамены, а для этого надо подстраховаться и готовиться по всем предметам.

Как оказалось, она все правильно рассчитала! По чистой случайности, вызванной нервным напряжением, на письменной математике она сделала ошибку и получила четверку. После этого она не могла воспользоваться льготами медалистки и поступала на общих основаниях. Ей пришлось сдавать все экзамены.

И вот настал 1983-й год. Настал тот момент, который она в юности обозначила фразой «успею еще». Она должна была ехать в Таллин с итоговым докладом по диссертации. Это занимало всего несколько дней, зато от учебного отпуска оставалось еще две недели, которые вполне можно было употребить на отдых. Тем более, что Юрий Семенович находился на военных сборах. Не сидеть же ей дома одной!

В Ленинграде она уже бывала, неоднократно и подолгу, но одна. А тут вспомнила свое поступление почти двадцатилетней давности, обещание маме... и решила взять маму с собой.

Сказано — сделано! Любовь Борисовна мотнулась в кассу, купила билеты туда и обратно. Сообщила Прасковье Яковлевне, когда той надо появиться у нее дома в полной форме. Все!