Читаем Придворная словесность: институт литературы и конструкции абсолютизма в России середины XVIII века полностью

L’utile et l’agréable sont les fruits de la politesse et de l’ordre. Après le bon choix des fleurs et des plants, ce qui fait l’agrément et l’utilité d’un jardin, c’est la disposition et la culture de ces fleurs et de ces plants. Je dis en quelque sorte le même de tout ouvrage d’esprit. Après le choix judicieux du sujet et des choses, ce qui plaît & ce qui instruit, c’est l’ordre et la politesse qu’on y a mis. <…>

De-là l’on peut passer dans les jardins délicieux de la poésie, mais moins pour s’exercer à cet art, que pour en recueillir les beautés. La lecture des poètes n’est pas seulement à l’esprit un plaisir, elle lui est un très grand avantage, une sorte de nécessité. Cependant, si l’on est trop sage pour se faire de la poésie un métier, on n’est pas si peu poète, qu’on ne sache tourner un vers dans l’occasion; mais il faut s’en tenir là. On lit donc tous les vrais poètes, c’est-à-dire tous ceux qui ont excellé: leurs ouvrages sont semés de sentences judicieuses, de pensées sublimes, de sentiments nobles, de tours éloquents, d’expressions heureuses; en un mot, de mille traits en tout genre, qui forment l’esprit, qui l’élevent, qui l’embellissent.

[Польза и приятство суть плоды учтивости и порядка. Пользу и приятство саду создает не только искусный отбор цветов и насаждений, но и их расположение и уход за ними. В известном отношении то же самое можно сказать обо всех произведениях ума. Не только выбор темы и предмета нравится и наставляет, но и порядок и учтивость в их расположении. <…>

Оттуда можно перейти в сладостные сады поэзии, не с тем чтобы практиковать сие искусство, но более затем, чтобы собирать его красоты. Чтение поэтов не только удовольствие ума: оно приносит ему великую пользу, и едва ли не необходимо. Поэтому, хотя мудрость не дозволяет сделать стихотворство своим ремеслом, нет ничего недостойного в том, чтобы иметь стихотворческий дар и сочинять по случаю; однако этим следует ограничиться. Необходимо читать всех истинных поэтов, то есть тех, кто преуспел в этом искусстве. Их сочинения исполнены разумными суждениями, высокими мыслями, благородными чувствами, красноречивыми оборотами, счастливыми выражениями; одним словом, тысячью свойств разного рода, которые образуют, возвышают и украшают ум.] (Gracian 1994, 119, 162)

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука