Приглашение госпитальера

- Нет, это вы живете замшелыми фантазиями ваших предков. Живете враньем… Нас Покинувшие оградили частоколом. Нас оставили умирать в вони и грязи. Они свысока взирают на это и смеются… Я разорву путы…

Теперь он выглядел совершенно безумным.

- Мы остановим тебя…

- Ничего не выйдет… Да, вы можете много… Когда высунете свои крысиные носы из крысиных нор… Но я тоже научился многому. Вы, скорбящие о наших врагах, не остановите меня! Меня!!!

- Я последний раз…

- Мне нужны они, - Рамус ткнул пальцем в москвитян. – Очень нужны…

- Ты их не получишь…

- Получу. Живыми. Мертвыми. Безразлично. Получу.

Госпитальер видел перед собой фанатика, изведшего всего себя на воплощение сверхценной идеи. И ничем больше не интересующегося. Самая худшая категория для переговоров. Разве логическими доводами убедишь таких прекратить дело всей их жизни? Их вполне устраивает, если Вселенная рухнет в бездну, лишь бы удовлетворилось их алчное любопытство. Сотрясатели основ, гениальные подвижники и величайшие преступники имели такое горящий взгляд… Достаточно редкая порода, но недостаток их количества компенсируется ядерным зарядом их всепоглощающего безумия.

- Мы уходим, - Долорес-Лаг поднялся с камня.

- Вы – да. Они остаются…

- Разговор бессмысленен.

- Вот именно, - Могущественнейший Столп безумный Рамус подал знак…

Филатов знал, что так и будет. Слишком хорошо он знаком с искусством интриг, тайных операций, слишком полно осведомлен о глубинах человеческой низости и подлости. И он был уверен, что Могущественнейший решится на крайние меры. Перед подготовкой встречи разведчик всю плешь проел Слугам Одиночества, твердя о безопасности. Те упрямо уверяли, что никто не отважится бросить вызов на Земле Доверия… Потом сообщили, что уступили его просьбам и приняли кое-какие меры…

Теперь ситуация обстояла так. Вокруг мегалита полукругом выстроились семь Птиц Проклятого и столько же спрыгнувших на землю или остававшихся в седлах Ближних Ловчих. Трое воинов выдернули из складок плащей трубы, в которых нетрудно было узнать уменьшенные аналоги среднего разрядника.

- Уходите. Вы мне не нужны, - кивнул Рамус Слугам Одиночества.

- Тебя погубит неверие и нежелание принять истину на веру, - улыбнулся Долорес-Лаг. – Это место не зря называют Землей Доверия.

Могущественнейший Столп усмехнулся и махнул рукой.

Один из Ловчих нажал на пластину и провел трубой разрядника. По замыслу ярко-красное перо должно было прочертить огненную черту перед противниками и сломить их волю к сопротивлению.

Не произошло ровным счетом ничего. Энергетическое оружие здесь не действовало.

Рамус недовольно крякнул, потом кинул своим бойцам:

- Чужих взять. Остальных – как получится.

Он резко обернулся, вышел из круга, направился к своей Птице Проклятого, вскочил на нее и взмыл вверх…

Слуги Одиночества и московитяне вышли за границу мегалита. От янтарной машины их отделяло три десятка метров. Непроходимые три десятка метров. Когда Долорес-Лаг шагнул вперед, две ближайшие птицы подались к ним. Один удар чугунным крылом такой птахи мог отправить к праотцам несколько человек.

Донесся скрежещащий, на гране чувствительности слуха, визг. Из-за скал вынырнули еще четыре Птицы Проклятого.

Получалась неприличное соотношение сил – пятеро мирных переговорщиков против одиннадцати головорезов. Судя по тому, как изменилось лицо Долорес-Лага, к поединку он не был готов.

- Припади на колено и пригни шею для ошейника раба, - надменно произнес ближайший боец в белых доспехах Ловчего Правой Руки. Он гордо стоял, сложив руки на груди. Его лицо скрывало зеркало шлема.

- Чучело в консервной банке, - хмыкнул Филатов, бесшабашное веселье нашло на него – это к хорошей драке. - Моя шея не гнется по воле жалкого уродца… Можешь сам попробовать ее пригнуть.

- Твои друзья погибнут. А я собственноручно накину на тебя ошейник, - голос Ловчего Правой Руки звучал спокойно, но в нем слышалась едва сдерживаемая ярость.

Он гикнул, и две помеси слона с самолетом устремились на недругов…

Оружия нет. Бластер и гравитационный пояс даже не мигают. И гигантская туша несется на них. Расклад был хуже некуда. Но московитяне понимали, что сдаваться на милость победителя нельзя. Неизвестно, для чего Могущественнейшему нужны живые или мертвые пришельцы. Похоже, для грандиозного светопреставления.

Третий скакун тоже двинулся с места. В глазах Ловчего Правой Руки зажглось темное торжество.

Шансы обороняющихся таяли с каждой секундой. А чудища приближались неумолимо.

Тут вперед выступил Шаз. Вскинул руки.

Московитяне уже видели этот жест в пещере, во время побоища с каменными призраками.

Шаз издал горловой омерзительный звук. И самый ближний скакун резко затормозил. А потом неуверенно попятился назад.

Шаз резко обернулся к следующему скакуну. Тот встал на дыбы. Взмахнул крыльями. Развернулся и поднялся в воздух, не обращая внимания на крик оставленного им взбешенного хозяина.

Третья птичка просто застыла, напряженно водя безглазой головой из стороны в сторону.

- Ха, ты перехватил управление! – восхищенно воскликнул Филатов. – Ну, теперь начнется…