Приговоренная к браку

— Милорд вырос на моих глазах, — охотно отозвалась Абигейл, сложив руки на груди и выпятив подбородок. Похоже, ей давно хотелось поделиться. — И я уверена, что он достоин лучшего.

— Но вы ведь даже не знаете меня, — с досадой сказала я. — Впрочем, ладно я. Неужели вы не считаете Эрика способным на самостоятельный выбор?

Память услужливо напомнила, что наш брак ненастоящий, но мне было важно услышать ответ.

Абигейл замялась.

— У Эрика сейчас... сложный период, и он наделал глупостей.

— Безусловно, это я сбила его с пути, — хмыкнула я. — Не нужно считать людей глупее, чем они есть.

Закончив фразу, я развернулась и направилась в гостиную. И зачем я вообще завела этот разговор? Можно подумать, я услышала бы что-то другое! Или дело в том, что где-то в глубине души я и сама считала, что мы с Эриком не пара?

Возмущенный феникс осыпал меня брызгами огня, и я отмахнулась.

— Не беспокойся об этом. Абигейл выполняет свою работу, а любовь ко мне в ее обязанности не входит.

Роу затих, а я прикусила губу изнутри.

Адвокатом оказался еще в сущности молодой, но рано поседевший мужчина. Едва я вошла, он вскочил с места и удивленно уставился на Роу на моем плече. Оно, кстати, начинало побаливать — стихия стихией, а вес у феникса был вполне себе материальный.

— Добрый день, леди Марлоу. Меня зовут Джон Кром, — сказал адвокат. — И тебе привет, Роу.

— Вы знакомы? — спросила я.

— Раньше лорд Эрик почти не расставался с Роу, и мы частенько виделись.

Феникс взлетел с моего плеча и устроился у окна. Он с жадностью посмотрел сквозь стекло, и меня осенило. Теперь, когда ему стало лучше, нам необязательно безвылазно сидеть дома. Можно отправиться на прогулку, а клетку на всякий случай взять с собой.

Обменявшись приветствиями, мы уселись за стол, и адвокат положил передо мной папку с бумагами.

— По вашему делу ситуация более чем благоприятная. Мне удалось инициировать новое расследование на основании того, что вы даже не имели беседы с защитой. Впрочем, там и без этого хватало просчетов — судья очень уж торопился, за что и поплатится. Свидетель Бэкстрома исчез в неизвестном направлении, так что теперь за вами числится только кража.

— Это я не отрицаю.

— Учитывая все обстоятельства дела и ваше новое положение в обществе, вы отделаетесь штрафом.

Спасибо, — поблагодарила я.

С плеч словно упала каменная плита. Я даже не представляла, в каком напряжении находилась все это время. Лишь бы не каторга, а деньги я найду!

— Думаю, на улаживание формальностей уйдет несколько недель, а потом все обвинения с вас будут сняты.

— А что насчет драгоценностей моего рода? — спросила я. — Сейчас они у Бэкстрома. Джон с сожалением развел руками.

— К сожалению, пока мне не удалось вернуть их — лорд Бэкстром обставил сделку не просто как проигрыш в карты. Ваш отчим продал ему гарнитур за бесценок, который и поставил на кон.

Я в отчаянии вскочила с места и заметалась из угла в угол. В груди вскипела ярость на жулика Бэкстрома и Дэвида. Он не стал нам с Лизой отцом, но мы этого и не требовали. Неужели ему самому не жаль память матери?

— Должен быть какой-то способ! — взмолилась я.

— И я буду его искать, — пообещал адвокат. — Эрик приказал мне отложить все дела Марлоу, но вернуть драгоценности.

Я смахнула слезинку со щеки и упрямо сжала губы. Если иного выхода не будет, то я выкраду их снова, но в этот раз буду умнее. И все же на душе потеплело.

Глава 15

Эрик

Стоило мне войти в кабинет мейстера Диггори, как пламя свечей на его столе вытянулось вверх на добрых три фута. Мысленно выругавшись, я шумно выдохнул и сжал кулаки, гася огонь на кончиках пальцев. Сегодня дар реагировал практически на каждый раздражитель!

После нашей с Тиной вылазки в таверну магия вела себя идеально, но с сегодняшнего утра все снова пошло наперекосяк. А я только понадеялся, что трудности остались позади: тетушка наконец выбралась из своей раковины, да и Роу возвращается к жизни.

Лекарь, поправив очки на носу, вздохнул.

— А я думал, что вам стало лучше.

— Стало, — согласился я, усаживаясь в кресло. — На какое-то время. Но сейчас стихийные прорывы участились, и я начинаю опасаться за жизнь близких. Особенно ярко мой дар реагирует на живое пламя, как вы уже заметили.

Лекарь поднялся и вскинул ладони, налившиеся золотым сиянием. Я закрыл глаза, расслабляясь, но все же поморщился — заклинание слепка ауры всегда причиняло боль. Хорошо, что вся процедура длится не больше двух минут.

Закончив, лекарь покачал головой.

— Я не вижу изменений в вашей ауре — лишь рубцы, мешающие потокам магии свободно циркулировать. Но они появились еще в детстве, после того несчастного случая... После инцидента в Аларанне они углубились, но свежих травм нет.

— А что насчет проклятий или артефактов?

— Я бы заметил стороннее влияние.

Последняя надежда истаяла, и я стиснул челюсти, едва не прикусив язык.

— Тогда выходит. Все. Пару месяцев я еще продержусь, но потом мне остается два варианта: либо стать затворником, чтобы никому не навредить, либо запечатать дар и дать Роу погибнуть.

Мейстер Диггори с сожалением развел руками: