Приёмыши революции (СИ)

Алексей уже знал, что «эти двое» - это они с Ицхаком, а раньше были Ицхак и Леви, с его появлением Леви возвысился до звания почти что взрослого человека - конечно, вот именно что почти, время от времени символические подзатыльники от основной надсмотрщицы за их учебным процессом получал и он. Больше всего их получал, разумеется, Ицхак, и разумеется, не только по поводу учебных дел. Невозможно, чтобы ребёнок был болен настолько, чтоб от этого совсем перестал быть ребёнком, сказала как-то бабушка Лиля Анне. Ицхак, хоть сам не болел, в какой-то мере тоже считался больным - у них с братом, можно так сказать, была одна жизнь на двоих, и единый протест юной жизни против ограничений, которые накладывала эта болезнь, а выражался он по-разному исключительно вследствие разности их натуры. Если Леви мог, в приступе вдохновения, два дня рисовать практически безотрывочно, а потом вспомнить, что завтра ведь приходит учитель для проверки их задания, то Ицхак время от времени упражнялся, подправляя записи в оставленном учителем задании - сколько страниц ему нужно прочесть или сколько упражнений сделать. Не то чтоб даже сильно принципиальна выходила разница, а просто за интерес, получится незаметно, или нет. Один раз он с помощью набитой тряпьём одежды соорудил муляж, изображающий его, сидящего над учебником. Не поленился, придавая этому муляжу максимально правдоподобную позу - именно так, полурастёкшись, он обычно и сидел, в качестве головы свернул и присобачил найденный в закромах кусок овчиной шкурки - довольно похоже на его курчавую голову. Лилия Богумиловна для своего возраста имела зрение весьма неплохое, но муляж её впечатлил. Аполлон Аристархович запретил разбирать конструкцию, сказав, что это заурядные личности держат дома чучела зверей и птиц, а у них вот теперь есть чучело Ицхака, чучело теперь жило в кресле в его кабинете и заставляло бабушку Лилю вздрагивать и чуть ли не креститься каждый раз, когда она заходила туда с уборкой.

В Алексее он нашёл, пожалуй, родственную душу своей непоседливости и любви к розыгрышам. И Яна воспринял с заметным энтузиазмом как потенциальный повод отвлекаться от занятий. Сам Алексей, когда мальчик подходил к нему с книжкой, с просьбой прочитать какое-нибудь слово, отзывался охотно, чем бы сейчас ни занимался. Читал, повторял несколько раз по слогам, потом слушал, как повторяет за ним Ян. Буквы Ян знал, теперь нужно было ещё научиться правильно складывать их в слова.

- Тосек, слушай!

Ицхак тоже пользовался таким поводом, чтобы оставить чтение по истории - всё равно никак не мог разобраться в родословии этих бесчисленных князей и причинах их распрей. Уж лучше послушать сказки, которые где-то раздобыла Лилия Богумиловна, сказав, что для начала-то надо бы что-то попроще. Пусть и очень медленно, по слогам. Но всё равно гораздо интересней, чем бесконечный передел торговых путей и бесконечные стычки с соседями, про которых Ицхак не очень мог понять, где они жили и кто живёт на этой территории сейчас, то есть, кто от них произошёл.

- Ничего, хорошо у тебя получается.