Приключения бригадира Этьена Жерара

Трактирщик с минуту подумал, потом, схватив Виолетту за повод, он воскликнул:

— В таком случае, торопитесь. Вам, может-быть, еще удастся улизнуть, пока пруссаки вас не заметили. Идите за мной, и я вас куда-нибудь спрячу.

За домом была небольшая конюшня, куда трактирщик и отвел Виолетту. Затем он меня притащил в кухню своей таверны, где стояла толстая, краснолицая женщина и жарила котлеты. Весьма недружелюбно взглянув на меня и на трактирщика, она спросила:

— Кого это ты привел?

— Это французский офицер, Мари. Не можем же мы отдать его пруссакам.

— Почему же это не можем?

— Да ведь я сам служил в армии Наполеона. Ни в жизнь я не позволю, чтобы у меня на глазах взяли в плен товарища!

— Ох, Пьер Шаррас, — сказала его жена, — допрыгаешься ты до того, что немцы сожгут наш дом. Разве ты не понимаешь того, деревянная башка, что ты служил Наполеону тогда, когда он царствовал над Бельгией? А теперь в Бельгии Наполеона нет. Пруссаки, выходит, наши союзники, а он, вот этот самый гусар, — враг! Я не хочу, чтобы у меня в доме был француз! Выдай его пруссакам!

Трактирщик почесал затылок и уныло взглянул на меня.

Я отлично понимал, однако, что этой женщине наплевать и на Францию, и на Бельгию: она боится только того, что немцы сожгут их дом.

С достоинством и самоуверенностью я произнес:

— Сударыня, император сейчас уничтожает англичан, и наша армия придет к вам еще до вечера. Если вы будете обращаться со мной хорошо, вас вознаградят. Другое дело, если вы меня выдадите. Дом ваш сожгут. Император строг.

Трактирщица, услыша эти слова, смутилась, а я поспешил докончить победу совсем на иной лад.

— Кроме того, я не могу поверить, чтобы такая хорошенькая женщина, как вы, могла быть жестокосердной.

Хозяйка поглядела на мои усы, и я сразу же понял, что она смягчилась. Вскоре мы были с ней друзьями, а муж немедленно же начал ревновать и ругаться. Он об'явил, что, если я буду продолжать ухаживать за его женой, то он меня выдаст пруссакам.

— Да, кстати неприятель уже подходит. Живее полезайте на чердак!

— Живее на чердак! Живее на чердак! — закричала и жена его. Супруги вдвоем толкнули меня на лестницу которая вела к отверстию в потолке.

В дверь застучали. Услышав этот стук я разумеется, не стал медлить и живо забрался на чердак! Доску я захлопнул.

Через секунду внизу уже послышался немецкий говор.

Помещение, в котором я очутился, представляло собой обыкновенный чердак, заваленный всяким хламом. Потолка не было, и надо мной были только балки, стропила и крыша. Через трещины в полу я мог видеть все, что творилось в лавке, столовой и кухне.

…

Представьте себе, друзья мои, в каком ужасном положении я находился. Мне во что бы то ни стало надо было разыскать маршала Груши, а я не мог высунуть носа из этого чердака, так как мне угрожала опасность быть взятым в плен. С ужасом смотрел я, как по улице один за другим проходили прусские полки. В это время я услышал голоса внизу, в столовой, и заглянул в щель.

В комнате за столом сидели два прусских генерала, которые рассматривали карту, разложенную на столе. Около них стояли в молчании несколько ад'ютантов и штабных офицеров. Один из генералов был старик свирепого вида, совсем седой, а другой был помоложе и спокойнее. Они о чем-то очень оживленно спорили, когда в комнату вошел ординарец.

— Ад'ютант от герцога Веллингтона! — провозгласил он и вслед за ним в комнату вошел английский офицер.

— Я послан к генералу Блюхеру! — произнес этот офицер.

Старый генерал нетерпеливо закричал:

— Я генерал Блюхер. В чем дело?

— Герцог Веллингтон приказал доложить вашему превосходительству, что британская армия удержала все свои позиции и не боится за будущее. Французская конница разбита. У Наполеона в резерве остается только гвардия. Если вы нас поддержите как следует, французская армия будет уничтожена совершенно.

— Хорошо! — ответил Блюхер, — сообщите герцогу Веллингтону, что он может на меня рассчитывать. — С этими словами прусский главнокомандующий вышел из комнаты, а другой генерал подошел к одному из ад'ютантов и положил на его шею руку.

Этот ад'ютант еще прежде обратил на себя мое внимание. Я скоро замечаю красивых людей. Он был высок и строен — настоящий кавалерист. Во внешности этого офицера было много сходства со мной. Я стал прислушиваться к их беседу и услышал следующее:

…

Молодой драгун ни слова не сказал: он только внимательно слушал своего начальника.

— В том случае, если французская армия, действительно, будет нами разбита, — продолжал генерал, — Наполеон отправится к границе кратчайшим путем, через Женапп и Шарлеруа. Конечно, он и его свита будут мчаться на лучших скакунах, и все беглецы будут сторониться, давая дорогу императору. Кавалерия наша пойдет за арьергардом французов, но император в это время будет уже далеко.

Молодой драгун наклонил голову в знак согласия.

— Императора я поручаю вам, граф Штейн, — продолжал генерал. — Выберите себе для экспедиции 10—12 товарищей по вашему усмотрению. Вы меня поняли?