Приключения Пиноккио

Пиноккио повернул ключ, и дверь отворилась. Войдя, отец и сын огляделись по сторонам, но никого не увидели.

— Здравствуйте! А где же хозяин дома? — произнёс озадаченный Пиноккио.

— Я здесь, наверху!

Отец и сын запрокинули головы и увидели на балке Говорящего Сверчка.

— Сверчок, дорогой мой! — воскликнул Пиноккио, отвешивая почтительный поклон.

— Ага! Теперь я, стало быть, «дорогой». А помнишь, как ты швырнул в меня молотком, чтобы прогнать из дома?

— Ты прав, Сверчок! Прогони теперь и ты меня! Я это заслужил! Брось в меня молоток, но сжалься над моим бедным отцом.

— Я сжалюсь над вами обоими, я лишь хотел напомнить тебе, как ты со мной обошёлся. Запомни, в этом мире ко всем следует относиться с участием, если хочешь, чтобы так же отнеслись и к тебе в трудную минуту.

— Ты прав, Сверчок, тысячу раз прав, и я запомню этот урок. Но кстати, как же ты стал хозяином красивого домика?

— Этот дом только вчера подарила мне козочка с шелковистой голубой шерстью.

— А где же сама козочка? — с волнением спросил Пиноккио.

— Не знаю, — вздохнул Сверчок.

— А когда она вернётся?

— Она не вернётся. Вчера она ушла с горестным блеянием, как будто говоря: «Бедный Пиноккио! Я никогда больше его не увижу. Акула, наверное, уже погубила его!»

— Она действительно так говорила? Так это была она! Дорогая моя Фея! — всхлипывая, твердил Пиноккио.

Наплакавшись, он вытер глаза и приготовил из соломы удобную постель для Джепетто. Потом он спросил у Сверчка:

— Скажи мне, Сверчок, где я могу достать немного молока для моего бедного отца?

— На третьем поле отсюда ты найдёшь садовника по имени Джанджо, он держит коров. Ступай к нему, может, он даст тебе молока.

Пиноккио бегом помчался к дому Джанджо.

— Сколько молока тебе нужно? - спросил садовник, когда Пиноккио изложил ему свою просьбу.

— Полный стакан.

— Это обойдётся в одну монету. Есть у тебя деньги?

— Нет, — отозвался опечаленный Пиноккио.

— Плохо дело, — сказал садовник. — Нет денег, нет и молока.

— Терпение, — пробормотал Пиноккио, собираясь уйти ни с чем.

— Погоди-ка! — остановил его Джанджо. — Может, мы сумеем всё уладить. Тебе никогда не приходилось качать воду?

— Качать воду? Это как?

— Есть такое устройство — качает из колодца воду, чтобы поливать овощи.

— Что ж, попробую.

— Накачаешь сотню вёдер воды — получишь стакан молока.

— По рукам!

Джанджо повёл Пиноккио в сад и показал ему, как надо качать воду. Пиноккио немедленно взялся за работу, но к тому времени, как набралась сотня вёдер, он был с головы до ног мокрым от пота. Никогда ещё ему не приходилось так тяжело трудиться.

— До сих пор, — сказал садовник, — воду качал мой ослик. Но этот бедняга совсем обессилел, вот-вот подохнет.

— Можно мне взглянуть на него? — спросил Пиноккио.

— Почему нет?!

Пиноккио вошёл в стойло и увидел вытянувшегося на соломе ослика, изнемогшего от непосильного труда. Вглядевшись в ослика повнимательней, он с тревогой сказал себе: «Похоже, я его знаю! Мне знаком этот ослик!» И, наклонившись поближе, Пиноккио спросил на ослином языке:

— Кто ты?

Маленький ослик приоткрыл потускневшие глаза и ответил едва слышно:

— Я... Фитилёк.

Тут глаза его закрылись, и он испустил дух.

— О, бедный Фитилёк... — прошептал Пиноккио. Он взял пучок соломы и вытер им слёзы, катившиеся по лицу.

— Тебе-то с чего оплакивать чужого осла? — проворчал садовник. — Я вот выложил за него порядочные деньги. Что мне теперь делать?

— Это был мой друг.

— Твой друг?

— Мой школьный товарищ!

— Что?! — Джанджо захохотал во весь голос. — Ты учился с ослами? Воображаю, какие у вас там уроки были!

Смутившись при этих словах, Пиноккио ничего не ответил, взял полный стакан молока и вернулся в домик -туда, где он оставил своего отца.

С того дня на протяжении пяти месяцев, а то и больше, Пиноккио вставал на рассвете и уходил качать воду, чтобы заработать стакан молока для отца. Но это ещё не всё. Он научился плести корзины, продавал их и на вырученные деньги покупал всё необходимое. А еще он смастерил красивое кресло на колёсиках и в хорошую погоду вывозил ослабевшего Джепетто на прогулку, чтобы тот подышал свежим воздухом.

Мало того что Пиноккио заботился об отце, он сумел даже накопить сорок монет на новую одежду.

Однажды утром он сказал отцу:

— Пойду на рынок, куплю куртку, шапку и пару башмаков. Когда вернусь, — добавил он со смехом, — вы меня и не узнаете, решите, что какой-то знатный господин пожаловал.

Пиноккио вышел из дома и вприпрыжку побежал по дороге. Вдруг он услышал, что кто-то зовёт его по имени. Пиноккио оглянулся и увидел большую улитку, выползающую из-под изгороди.

— Ты не узнаёшь меня? — спросила Улитка.

— Может быть... Не уверен...

— Помнишь Улитку, служившую Фее с голубыми волосами? Или ты забыл, как я спускалась, чтобы впустить тебя в дом, а у тебя нога застряла в двери?

— Я вас вспомнил! — закричал Пиноккио. — Улитка, милая моя, скажите скорее, где вы оставили добрую Фею? Где она сейчас? Простила ли меня? Она меня еще помнит, любит ли она меня до сих пор? Можно мне с ней повидаться?

Улитка ответила, как водится, не торопясь:

— Мой дорогой Пиноккио, бедная Фея в больнице!